— Да, да, мелочь, — горячо проговорила Тоня. — Леонид ничего против тебя не имеет… Он мне рассказал. Ну, мало ли что было. Вот увидишь: поработаете вместе, и все будет хорошо.
— Нет, — качнул головой Кардаш. — Я не могу работать с Шавловским.
Тоня прищурилась:
— Тебе Решетняк уже что-то посулил? Неужели ты думаешь, что старый чудак поедет куда-нибудь просить, чтоб Леонида забрали, а взяли тебя? Послушай, это же смешно. Неужто кто-нибудь серьезно может…
— Я совсем не хочу, — оборвал Кардаш, — и не собираюсь никого выживать.
Тоня притихла.
— И что же, — заговорила она уже совсем другим тоном. — Опять на пески?
— У меня есть свое дело, Тоня… А пески или не пески, какое это имеет значение?
— Ведь ты сам себе вредишь. Здесь диссертация, перспективы…
Кардаш посмотрел на нее.
— Недавно я прочитал в каком-то стихотворении: «Каша с вами, а душа с нами…» — Увидев приближающуюся автомашину, он торопливо проговорил: — До свидания.
Тоня смотрела ему вслед каким-то странным взглядом: в глазах ее, казалось, застыла грусть, как вчера, когда она произнесла: «Ты хороший, Микола…», и в то же время в них можно было прочитать насмешку, осуждение, уверенность в своей правоте.
Когда машина оставила позади поселок, Кардаш вдруг вспомнил: ведь он не попрощался с Ириной! Собирался подъехать к ее дому… Ах, как нескладно вышло! Со злостью подумал про Тоню: «И откуда ее нелегкая принесла!»
Кардаш искоса взглянул на шофера. Машину вел пожилой, усатый, видимо, неразговорчивый человек. Возвращаться было неудобно.
А Тоня шла и, кусая губы, невольно сравнивала Леонида с Кардашем. Было тяжело на душе, и она искала утешения в том, что ругала Миколу: «Легкомысленный мальчишка! Что о нем думать?»
Придя в лабораторию, Тоня поздоровалась с Ириной. Та стояла посреди комнаты, склонившись над ящичками с образцами почв.
— А Кардаш уже уехал, — с нарочитой беззаботностью вымолвила Тоня. — Промчался на машине, едва головой кивнул…
Ирина на миг подняла голову и снова опустила. Но Тоня успела заметить, что мелькнуло в ее глазах. «Весь вечер поглядывала на него — и впустую», — с ехидным удовольствием подумала Тоня, а вслух посочувствовала:
— Даже не попрощался по-человечески…
Она ждала, что Ирина что-нибудь скажет, но та молчала. Если бы Тоня могла проникнуть в ее мысли, она была бы очень удивлена. Ирина и в самом деле думала о Кардаше, но без укора. Уехал Кардаш. Что ж… Он знает свой путь. Жаль, конечно, что она не пожала ему руку на прощание. Жаль.
8
Прошло несколько дней. Жизнь на Крутояровской станции, на хуторе, как сказал проезжий шофер, внешне шла тихо и спокойно.
Однако это было кажущееся спокойствие. Кто-то что-то узнал, что-то кому-то рассказал… Собственно, не кто-то, а веселый говорун Петро Спиридонович, который неведомо как всегда первый обо всем дознавался. Нехватку подробностей он умело восполнял своими юмористическими комментариями.
Но достоверно никому ничего не было известно.
Никто не знал, о чем именно говорил директор Панас Юрьевич с Леонидом Шавловским, плотно прикрыв дверь своего кабинета. Никто не знал, почему директор вдруг неожиданно выехал в служебную командировку и куда именно он поехал. Если в Киев, то неужто и в самом деле в министерство? А если в министерство, то неужто в самом деле он будет там говорить о давно пожелтевшей в архивах издательства рецензии без подписи?.. Быть может, не только Тоне это покажется наивным и смешным.
Единственным достоверным фактом было то, что Ирина получила письмо от Кардаша.
Она стояла у окна и читала. Высокое апрельское солнце щедро заливало ее лицо, а Тоне, не спускавшей с нее глаз, казалось, что это Ирина светится.
Тоня не утерпела и спросила:
— От Миколы?
— От Миколы, — подтвердила Ирина и посмотрела на Тоню глазами человека, который после безрадостных поисков и гнетущих разочарований сделал большое открытие, но еще сам себе не верит и рассказать о нем пока никому не может.
СИГНАЛ
Утром, придя в институт, я с наслаждением включаюсь в «самодеятельную пятиминутку», как назвал Диденко нашу веселую словесную перепалку, после которой начинается рабочий день. Направляюсь к себе и ловлю пытливый взгляд Зинаиды Кирилловны. Догадываюсь: сегодня будет серьезный разговор. Очень серьезный.
Так и есть.
В начале первого я слышу требовательный стук в дверь. Не успеваю ответить, как дверь резко отворяется, Зинаида Кирилловна подходит быстрым шагом и спрашивает: