Сытник достал из бокового ящика какие-то бумаги, трижды откашлялся и начал:
— Уважаемые товарищи… Вы, значит, едете на областное совещание. Там должны выступить и наши представители. Давайте, значит, подумаем, что нам надо сказать в области. В каком духе, в каком разрезе… — Он снова откашлялся. — В каком, значит, аспекте стоят задачи нашего района…
Он переложил бумагу с места на место и обвел взглядом женщин.
— Кто из вас будет выступать в области?
— Должно быть, я, — высоким голосом проговорила Марина Дубчак.
На Сытника смотрели внимательные серые глаза, и этот взгляд — твердый, открытый, таящий в себе неведомые ему мысли — выбил председателя райисполкома из привычной колеи даже здесь, в собственном кабинете, где он всегда чувствовал себя уверенно.
— Садитесь, пожалуйста, вот тут вам удобнее будет, — сказал Сытник, не спуская настороженных глаз с звеньевой.
Он снова передвинул бумаги: что-то беспокоило его. С Ганной Чепурной дело обстояло просто: после коротенькой напутственной беседы ей давали перепечатанную на машинке речь, и Ганна бойко читала ее с трибуны. Но сейчас какое-то неясное чувство, может быть остаток еще не совсем утерянной интуиции, подсказало председателю райисполкома, что с Мариной Дубчак следует действовать иначе. Да еще этот Цымбал здесь. Сытник бросил сердитый взгляд на председателя колхоза и широко улыбнулся Марине.
— Вот вам бумага, карандаш… Мы тут подумаем вслух, а вы записывайте.
Он решил потихоньку, помаленьку пересказать ей текст лежащей перед ним речи. Успевала бы только записывать.
— Так вот, товарищи, — уже уверенно продолжал Сытник, — на областном совещании передовиков надо, значит, сказать о том, что в нашем районе наряду с известными достижениями есть отдельные недочеты… — Он внимательно посмотрел на Марину и стал произносить раздельно каждое слово. — Я скажу про наш Колхоз «Октябрь». Мы еще не достигли таких показателей…
Заметив, что Марина только вертит в руке карандаш и не сводит с него внимательных глаз, Сытник умолк, поморщился и заглянул в свои бумаги.
— Вот, скажем, сахарная свекла… Вы запишите, товарищ Дубчак. О свекле обязательно надо сказать.
— Я и собираюсь говорить, — кивнула головой Марина.
— Почему, значит, у нас такие низкие урожаи? Почему?
Председатель райисполкома сделал небольшую паузу, прежде чем ответить на свой вопрос, но его опередила Настя Гаврилюк. Она заговорила быстро-быстро, сердитым голосом, но с тем же сияющим лицом:
— А откуда взяться урожаю, когда мы этот несчастный бурачок в мерзлую землю сеяли? Сколько я накричалась, сколько наплакалась! И бригадир за нас, а Пугач только и знает: сеять! Еще и срывщицами назвал. Ему, видите ли, сводку закруглять надо, и закруглял и подгонял, словно нечистая сила его толкала. А семена три недели в земле лежат, и бурачок потом еле дышит. Правда, этой весной, когда новый председатель пришел, посеяли как следует. А в других колхозах как?..
— Правильно, Настя, — быстро записывая, кинула Дубчак. — Об этом обязательно сказать надо.
Цымбал украдкой посмотрел на Сытника. Председатель райисполкома сидел с хмурым, каменным лицом. Что скажет Сытник сейчас?
Но председатель райисполкома никак не отозвался на слова Насти и поучительным тоном продолжал:
— Значит, правильное применение агротехнического комплекса, высокая культура земледелия и передовая наука помогут нам…
Слова текли гладко. Однако Сытника сбил карандаш, неподвижно застывший в руках звеньевой. Он смял, прикусил конец длинной фразы и перевернул страничку.
— Понятно, что вы скажете и о кормах, о травах…
Цымбал удивленно посмотрел на Сытника: «Травы? Вчера искоренял их, а сегодня?.. Видно, носом учуял какое-то новое постановление».
— Так вот, значение кормовой проблемы… — стал читать Сытник.
— Конечно, о кормах надо говорить, — прервала его Ганна Чепурная.
— Не говорить, а кричать надо! — подхватила Настя Гаврилюк. — Скот голодает, соломы и то не хватало.
— Вот, вот, — степенно продолжал Сытник. — У нас кое-кто недооценивал значение кормов. — Он искоса взглянул на Цымбала. — И сейчас еще недооценивает… Да, да!
— А я скажу так, — вдруг подала голос тетка Килина, — люди у нас ценят корм и понимают… Да тот самый Пугач все планом нас пугал и Марине говорил: «С дурацкой головой в плановые дела не лезь…»
Сытник удивленно слушал тетку Килину. Потом улыбнулся: высказалась, мол, старуха.