— Не цепляйся к слову…
Хлопает дверь, в комнату вбегает Надя, ахает, чмокает Арсения в щеку и кричит:
— Ма, поесть! Умираю…
— Ну, как твоя ракета? — спрашивает Арсений. — Готовится к старту?
— Готовится, дядя Арсений. Может, и ты с нами?
— Я уже повидал и Алтай, и Памир, и разные другие чудеса. Позовешь меня, когда будешь прокладывать первую дорогу на Марсе.
— Ну, что ж, — в тон отвечает Надя. — Подожди годков пять.
— А с кем ты полетишь на Марс? — с нарочитой серьезностью спрашивает Арсений. — Ведь Юра к тому времени тебе надоест.
— А вот и нет!
— Неужто за пять лет не надоест? У меня есть на примете получше.
— Мама, он издевается! — кричит Надя.
— Глупенькая, о твоем же благе забочусь… Твой Юрка курносый. А у настоящего героя нос должен быть классический. Это уж обязательно! А во-вторых, у него какие-то подозрительные глаза.
— Дядя Арсений, убью!
— Ей-богу, подозрительные. Я тебе не говорил раньше…
— Убью! — Надя хватает Арсения за плечи и трясет что есть силы. Арсений, хохоча, отбивается.
— Ну, хватит! Сцепились, как дети, — сердится Елена Игнатьевна. — Арсений, ты серьезно? — вдруг пугается она. — Правда, подозрительные глаза?
Все трое смеются.
5
Опять собрались вокруг стола. Пили чай с вареньем. Софрон Карпович рассказывал о своей поездке в Москву. Надя слушала вполуха. Она следила за каждым движением, за каждым словом Юры. Теперь он держался несравненно свободнее и увереннее, чем полгода назад. Не сидел столбом, не хмурился. То кстати вставлял словцо в рассказ Софрона Карповича, то спрашивал о чем-нибудь. Правда, ей казалось, что в голосе его сквозит чрезмерная почтительность. Может быть, только казалось?
«Мама права, — подумала Надя. — Я ко всем придираюсь… Как хорошо, что они поладили — Юра и отец. Мама говорит, что я слишком строга к отцу. Может, и в самом деле? Конечно, мне бы хотелось, чтоб он иначе смотрел на некоторые вещи. Но ведь он отец… Как мне было обидно, когда они сидели у стола и молчали. А Юрка к тому же еще и бокал разбил».
Кто-то позвонил. Софрон Карпович поспешно вышел и вернулся в столовую вместе с профессором Бородаем. Это был высокий тучный мужчина с реденьким седым пушком на голове. В его глазах, казавшихся неестественно маленькими на полном лице, сквозила усталость.
— Вот она, цветущая молодость! — с доброй улыбкой сказал Бородай. — Живое будущее!.. Откровенно говоря, я даже побаиваюсь обращаться к ним просто: Надежда, Юрий. Ибо сегодня студенты, завтра инженеры, а послезавтра — бери выше! — начальники департаментов. У меня уже есть такие примеры. И потом ты, бедный профессор (то есть я!), ходи к ним и выпрашивай какой-нибудь рублишко для своего института.
— Ну, что ж, — солидно произнес Софрон Карпович, — дети должны идти дальше своих родителей. Правда, Юрий?
— Правда, — быстро ответил Юрий. Видно было, что этот разговор ему приятен.
Надя усмехнулась и подпустила шпильку:
— А я знаю одного большого начальника, у которого сын — рядовой учитель. Жуть!..
— Может, он незаконный сын? — очень серьезно спросил профессор.
Надя шепнула Юре: «А мне казалось, что он индюк надутый». Юра нахмурился: «Ну, вот… Знаешь, какая это сила в академии архитектуры и строительства?» «А там надутых индюков не бывает?» — с притворной наивностью спросила Надя. Юра сделал ей знак: «Молчи!» Но Надя не хотела молчать. Ее уже раздражала чрезмерная почтительность, с которой Юра прислушивался к разговору Софрона Карповича и профессора, и она с трудом подавила желание бросить жениху резкое слово.
Через несколько дней Юра, угощая Надю конфетами, осторожно заговорил:
— Сегодня декан остановил меня и сказал: «Вы напрасно поторопились…» Понимаешь, министерство прислало заявку. Между прочим, очень перспективная работа.
Надя посмотрела ему в глаза.
— Ну, что ж… Я поеду одна. — Она произнесла эти слова очень холодно, потому что у нее вдруг похолодело в груди. — А потом…
— Что ты говоришь! — испугался Юра. — Одна!.. Как ты могла подумать? Разумеется, вместе! Просто я хотел с тобой посоветоваться.
— А что предлагает декан?
— Он говорит… это счастливый случай и надо… Но мало ли что он предлагает! — Юра нахмурился и решительно сказал: — Я поблагодарю его за рекомендацию — и все!
— Погоди! Значит, он тебя рекомендовал?
— По-видимому…
— Что значит «по-видимому»?
Юра промолчал, Надя, вглядываясь в его нахмуренное лицо, подумала: «Он от меня что-то скрывает, скрывает».