— Ну, на той неделе у меня от всего мурашки бегали. А сейчас я вдруг полюбил сардины. Пожалуйста, ма, сделай нам бутерброды с сардинами. Только на сегодня.
— Хорошо. В них очень много витаминов.
— Спасибо, мам.
Из окна Сэм увидел, как папа рубит высохший кустарник. Он побежал в сад.
— Сколько кустов я повыдергал, — с досадой сказал папа. — Ничего не растёт в нашем саду. С самой весны я ждал, что этот кустарник распустится. Сейчас июль, значит, он мёртв.
И папа обрубил корявые, сохлые ветки.
— А какой сад у твоей бабушки! Чудо! Разноцветная радуга, а не сад. А ведь бабушка всего год живёт здесь. Видно, я всё не те растения сажаю в эту сухую землю. В будущем году мы посадим совсем другие.
Папа с трудом выдернул толстую палку — подпорку для куста, который должен был пышно разрастись, но почему-то не захотел.
— Брось в костёр, Сэм, будь добр! После чая я её сожгу.
Помело
Сэм отнёс палку и сухие ветки в конец сада. Но в костёр не бросил, а аккуратно сложил возле вишнёвого дерева.
После полдника он сказал родителям:
— Схожу-ка я к бабушке, можно?
— Очень мило с твоей стороны, — откликнулась мама. — Бабушка всегда тебе рада.
День был знойный, безветренный. От жары всех клонило ко сну, и мама не заметила, как Сэм ушёл. Не заметила она и что было у него в руках, не видела, как он направился вовсе не к калитке, а проскользнул в конец сада.
Там он собрал сухие ветки, прихватил толстую палку и с бумажной сумкой, которую взял из дому, поспешил к бабушке. В сумку Сэм незаметно сунул три бутерброда с сардинами, а в карман положил свёрнутый клубочком обрывок бечёвки. Его Сэм прихватил в сарае с инструментами.
Сэм на цыпочках вошёл в бабушкин сад. Бабушка дремала в кресле под деревом позади дома. Похоже, жара сморила всех взрослых, поэтому сделать всё, что Сэм задумал, оказалось совсем просто.
И Сэм приступил к выполнению своего плана. Обрывком бечёвки привязал к толстой палке сухие ветки. И вот вам, пожалуйста, настоящее ведьминское помело! Узел, правда, норовил вот-вот развязаться. Сэм был не мастер вязать узлы, да и бечёвка оказалась коротковата. Ну, да ладно, не двор же мести этой метлой. А выразительно подпирать забор она сумеет.
Появляется чёрный кот
Потом Сэм вынул из сумки бутерброды с сардинами. И заглянул через изгородь в соседский сад. Там жили два кота. Один из них был чёрный, что надо! В это время он как раз играл на зелёной лужайке.
Сэм отломил кусочек сардинки и бросил коту.
— Кис-кис! — позвал он тихо. — Хочешь рыбный бутербродик? Лови!
Сверкнув на Сэма зелёным глазом, кот бросился на бутерброд. Ам — и съел.
Так кусочек за кусочком и Сэм заманил чёрного кота в бабушкин сад. За чёрным котом устремился и рыжий.
— Обещай мне, — уговаривал Сэм, — обещай, что придёшь сюда в понедельник. Тогда получишь и этот бутерброд тоже. Обещаешь? — Сэм обращался только к чёрному коту.
Коты глаз не сводили с желанного бутерброда. Интересно, поняли они замысел Сэма?
Сэм спрятал последний бутерброд в бабушкин сарай и запер дверь.
— Итак, — повторил он, — до понедельника! Я приду к бабушке пить чай, и ты постараешься заслужить бутерброд, договорились?
Ответа он не дождался. Коты вдруг заскучали и отправились на крышу сарая досыпать.
Сэм неслышно приблизился к креслу и тихонько погладил бабушку по руке, чтобы она проснулась.
Не повезло!
В понедельник в классе стоило Сэму оглянуться, он тут же встречал улыбку Джонатана.
«Чтоб у тебя живот схватило, — страстно пожелал ему Сэм. — Твоя мама испугается и не пустит тебя к бабушке».
День тянулся как тянучка. Сэм всё надеялся — за такой длинный день должно же с Джонатаном хоть что-нибудь приключиться. Пусть не очень страшное, пусть потом сразу пройдёт, но чтобы мама его успела как следует испугаться.
Но ничего с Джонатаном не приключалось.
И вот Сэм, Джонатан и Сара стоят перед парадной дверью бабушкиного дома.
Сара от смущения хихикает и комкает краешек платья. Джонатан смотрит на бабушку с вызовом: мол, превращай меня в жабу, если посмеешь.
— Самое время, молодцы, — встретила ребят бабушка. — Сейчас отнесём всю снедь в сад и поедим там. Будем пить чай под старой яблоней. В тени всё-таки чуть прохладнее.
— А в октябре будет ещё лучше, правда? — сказал Джонатан. — Особенно в конце октября.