Эл очень хотела стать невестой. Так скромно и мило, без пафоса и «космических высот». Не всем же быть космонавтами. И вот когда в восемнадцать лет она влюбилась, Эл решила, что этот час настал! Но реалии жизни вносят свои коррективы в любые мечты, даже самые простые и бесхитростные. К моменту, когда Эл «встретила своего принца», мамы уже не было. На какое-то время Эл даже перестала думать «о свадьбах» и «Любви всей своей жизни», безжалостная чернота, возникшая после смерти мамы, залила своими красками действительность, хотя по-прежнему казалась чем-то нереальным и невозможным. Эл надеялась, что этот ужас вот-вот рассеется и жизнь опять наполнится разноцветными красками и счастьем.
В своей влюбленности Эл увидела, спасительную нить, которая приведет ее в новое счастье. Однако все оказалось проще и пошлее. Взрослые люди, окружающие тогда Эл, оказались бездушными ханжами. Отец в этой ситуации занял нейтральную позицию, сказав, что примет любое решение дочери, как теперь она понимала, чтобы не потерять ее Эл доверие. Остальным же потребовался нотариально-заверенный документ, чтобы двум молодым, влюбленным идиотам, какими они тогда были, позволить спать в одной постели. Пошло. Банально. Тупо. Влюбленному сердцу свойственно окружать ореолом святости не только своего избранника, но и близких своего любимого человека. А это не имеет ничего общего с реальностью. Эл повторила отчасти сценарий родителей, не получив благословения, со стороны родителей своего жениха. Его мать могла легко стать прототипом тети Джейн Эйр, так как с такой же «нескрываемой любовью» относилась к Эл. Ее ненависть была чудовищной и необъяснимой, и никакая «ревность к сыну», не могла быть оправданием этой злобной, неудовлетворенной и примитивной женщине. «От осинки не родятся апельсинки» – жаль, что тогда Эл еще этого не понимала. И вот, удовлетворив свое либидо, и разочаровавшись, друг в друге, молодожены через год разбежались.
«Мое детское замужество, яркая иллюстрация того, почему сказки заканчиваются свадебным пиром, и никто не знает продолжения, под названием “А поутру они проснулись…”. Хотя такого долгожданного с детства “пира”, так и не случилось. Это было “лихое время”. Самое начало девяностых. В магазинах было “шаром покати”, и это в Москве! В так любимом Эл, магазине “Океан”, полки были заставлены банками с морской капустой, а в табачные ларьки выстраивались очереди, сродни “в мавзолей Ленина”, за сигаретами “Дымок” без фильтра. Ну, какие тут “пиры”? На талон, который им выдали в ЗАГСе, новобрачные купили золотые кольца, шубу из искусственного меха для Эл и сапоги, так как в ее “ташкентском” гардеробе не было “нормальных” зимних вещей. На все остальное денег уже не было. Избранник Эл был из Москвы. Свадьбу играли в октябре, а прошедшим летом Эл приехала поступать в московский институт, так как в Ташкенте начинали активизироваться настроения “Чемодан, вокзал, Россия”, и все знакомые в один голос говорили, что если есть возможность, надо уезжать. Тогда-то отец и решил, что поступать в институт Эл должна в Москве, потому что «Москва – это Москва, и потому что там было много знакомых, а это немаловажно, в чужом городе». Она срезалась на первом экзамене. В институт не поступила, но встретила, на свою голову, своего, прости Господи, принца. Эл взяла стакан с газировкой и отпила из него. Вода нагрелась уже на солнце и не принесла ей прежнего удовольствия.
«Пора валить отсюда», – решила Эл.
– Как ты красавица? – подошедшая Настасья Филипповна, присела рядом.
– Вы что издеваетесь надо мной? Красавица! А Вы уже начинали мне нравиться.
– А ты всегда так прямолинейна с людьми? Лупишь все, что приходит в голову?
– Стараюсь. Не вижу смысла приукрашивать действительность. Лучше Бога этот мир не сделаешь.
– Мир не сделаешь, а сделать жизнь свою или чужую лучше – возможно.
– Вот со своей и начните, – сказала Эл.
– А я с нее и начинаю.
– И для этого сели рядом со мной проповеди читать?
– Это не проповеди, деточка. Моя дочь, примерно твоего возраста, сейчас работает в Италии. Созваниваемся часто, но я, все равно, постоянно волнуюсь за нее. Я верю, что у нее все хорошо, но вдруг именно сейчас, именно в эту минуту, ей нужна помощь, так же, как сейчас нужна помощь тебе? И если я помогу тебе здесь, возможно там, кто-то поможет моей дочери, не пройдет мимо.