– Понятно. А что сэр Джулиан делал с головой?
– Он позвал нас и показал кровоизлияние на шее и поврежденные нервы.
– Ну, а что Томми Прингл?
Молодой человек, смущаясь, повторил шутку Томми Прингла.
– Ну, ладно. Это все?
– Нет. Парень, который работал с Томми, сказал, что несчастный случай произошел в результате обжорства.
– Уверен, партнер Томми Прингла занимался пищеварительным трактом.
– Да. И Томми сказал, что если они так хорошо кормят в работных домах, то он тоже хочет там жить.
– Значит, этот человек жил в работном доме?
– Да. Как будто.
– А бедняки из работного дома всегда такие толстые и откормленные?
– Н-нет... Дайте подумать... Нет, Конечно.
– Значит, Томми Прингла и его приятеля удивила непохожесть этого человека на обычных обитателей работных домов?
– Да.
– И если пищеварительный тракт оказался столь показательным для молодых людей, следовательно, этот человек, скорее всего, незадолго до смерти ел?
– Да... О да... Наверняка... Вы тоже так думаете?
– Я не знаю. Это ваша епархия, – ответил лорд Питер. – По крайней мере, от их слов у вас сложилось именно такое впечатление?
– Да. Именно такое.
– Но у вас не сложилось бы такое впечатление, если бы несчастный долго болел и ел одни таблетки?
– Конечно же, нет.
– Вот видите, как много вы помните. Во вторник на прошлой неделе вы работали с мышцами руки мужчины, еврея лет пятидесяти, страдавшего ревматизмом, не занимавшегося физическим трудом, умершего почти сразу после плотного, скажем, обеда в результате удара, повлекшего за собой обильное кровотечение и повреждение нервов, и так далее. Предположительно, труп былпривезен из работного дома.
– Правильно.
– И вы могли бы поклясться в этом, – спросил лорд Питер, – если бы потребовалось?
– Ну, думаю, что да.
– Конечно, да.
Мистер Пигготт надолго задумался.
– Я в самом деле все это помнил, правда?
– Правда. Вы все это помнили, подобно Сократову рабу.
– Кто это?
– Персонаж из книжки, которую я читал в дeтcтвe.
– А... "Последние дни Помпеи"?
– Нет. Он в другой книжке. Вы, наверное, ее не читали. Она очень скучная.
– Я вообще мало читал, разве что О'Генри и Фенимора Купера в школе... Но, оказывается, у меня довольно неплохая память.
– У вас память гораздо лучше, чем вы думаете.
– А почему же я никак не могу запомнить медицинские термины? Они мгновенно улетучиваются у меня из головы.
– Не можете? – переспросил лорд Питер, подходя к камину и улыбаясь своему гостю.
– Наши экзаменаторы спрашивают совсем по-другому. И вопросы они задают другие.
– Да?
– Да... Приходится все вспоминать самому, а это чертовски трудно. Не за что ухватиться, понимаете? Но, кстати... Как вы узнали, что Томми Прингл у нас главный шутник?
– Я не знал. Это вы мне сказали.
– Ну, да. Я понимаю. Но как вы узнали, что он там был? Вы ведь спросили о нем? Я хочу сказать... Вы понимаете, – проговорил мистер Пиггoтт, который совсем расслабился, и не без влияния собственного пищеварительного тракта. – Я хочу сказать, или вы очень умный, или я совсем дурак?
– Нет, нет, – возразил лорд Питер. – Я всегда задаю множество дурацких вопросов, и все думают, будто за ними что-то стоит.
Это оказалось слишком сложно для мистера Пигготта.
– Ничего, не обращайте внимание, – подбодрил его Паркер. – Он всегда такой. Ни о чем не думайте. Просто он не умеет вести себя иначе. Преждевременная старость, довольно часто наблюдаемая в семьях потомственных законодателей. Уходите, Вимси, и сыграйте нам "Оперу нищих" или что-нибудь в этом роде.
– Неплохо, правда? – спросил лорд Питер, когда счастливый мистер Пиггoтт, как никогда довольный проведенным вечером, отправился домой.
– Увы, да, – отозвался Паркер. – Совершен но невероятно.
– Нет ничего невероятного для человека, по крайней мере, для образованного человека. У вас есть ордер на эксгумацию трупа?
– Я получу его завтра. Завтра же я хотел поехать в работный дом. Сначала надо взглянуть на тамошних обитателей.
– Вы правы. А я пока расскажу матушке.
– Кажется, Вимси, я начинаю чувствовать то же, что и вы. Мне не нравится моя работа.
– А мне она нравится сейчас гораздо больше, чем тогда.
– Вы уверены, что мы не совершаем ошибку?
Лорд Питер подошел к окну. В шторах была щелка, и он долго смотрел на ярко освещенную Пиккадилли.
– Если мы ошибаемся, – сказал он, отвернувшись от окна, – то узнаем об этом завтра. И, пожалуй, мы пока никому не причинили вред. Но мне кажется, что вы еще по дороге домой получите кое-какую информацию. Знаете, Паркер, на вашем месте я бы остался тут. У нас есть свободная спальня. Так что вы нам совсем не помешаете.
Паркер в изумлении уставился на него.
– Вы хотите сказать... Мне что-то угрожает?
– Возможно.
– Вы кого-то видели на улице?
– Не сейчас. Полчаса назад.
– Когда Пигготт ушел?
– Да.
– Боже мой... Надеюсь, мальчик жив и здоров!
– Поэтому-то я и смотрел в окно. Думаю, с ним все в порядке. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь решил, будто ему что-то известно. А вот вы и я теперь в опасности. Вы останетесь?
– Черта с два! Нет, Вимси, я не собираюсь ни от кого прятаться.
– Поверьте мне, вам лучше поостеречься. Почему вы мне не верите? А, вы еще не убедились, что я на верном пути? Тогда идите с миром, но не говорите потом, что я вас не предупреждал.
– Не скажу. Умирая, я продиктую записку, в которой подтвержу вашу правоту.
– Тогда хоть не идите пешком... Возьмите такси.
– Ладно. Так я и сделаю.
– Никому не позволяйте садиться с вами.
– Не позволю.