Небо над нами уже откровенно серело, намекая на скорые сумерки. Внизу шумела ребятня, громко перекрикивались какие-то две тетки, обсуждая очередной модный сериал. Я вглядывалась в пока еще темные окна соседнего дома, мысленно представляя, какой бы могла быть моя жизнь, не случись та единственная ночь. Именно после нее моя жизнь превратилась в ДО и ПОСЛЕ.. Только вот вторая часть все больше походила на ад. Мой персональный ад, в который я сейчас толкала Сергея.
- Этот урод вернулся глубокой ночью с новыми вещами и документами. Произнес единственную фразу «Собирайся, мы уезжаем через 15 минут», кинул в меня пакетами с тряпками и опять ушел. Я пыталась сопротивляться. Просила, уговаривала, скандалила, плакала, даже угрожать пыталась. Сейчас понимаю, что все мои угрозы - это пшик для таких, как он, а тогда я надеялась хоть на что-то.... Этот демон... словно непрошибаемая скала был - что-то уколол в плечо и все, дальше я отключилась. Очнулась уже в самолете. В таком маленьком частном, где пассажирами были мы с ним вдвоем. Но не это важно, - только сейчас заметила, что сигарета дотлела и, не задумываясь, я выбросила ее за перила балкона.
- Сашка, что ты творишь? - Сергей недовольно зашипел. - Пепельница на столе стоит.
- Извини, - с мольбой в глазах посмотрела на него и тихо продолжила, понимая что дальнейшее может просто оттолкнуть от меня того, кто был со мной всегда. Оттолкнуть безжалостно, болезненно, безвозвратно. Но теперь уже точно выхода не было. - Я очнулась от того, что горела из-за желания. Я была вновь возбуждена на столько, что думала, меня эта похоть просто поглотит, заставляя корчиться в муках неудовлетворенности. Я даже не знаю, как тебе это объяснить. Это не просто страсть, это было как потребность, жажда, крайняя необходимость в банальном глотке воздуха - если не сделаешь, то сразу умрешь, понимаешь? - мужчина пристально смотрел на меня. - Это тяжело и страшно, Сереж. Тяжело, что осознаещь - такое в принципе не возможно, но при этом чувствуешь себя просто оголенным нервом, готовым извиваться, просить и даже умолять только ради того, чтобы удовлетворили, насытили, успокоили... А этот м%№ак только хмыкнул довольно, разглядывая меня, а потом потащил в такое подобие спальни, которая находилась в хвосте самолета. Ну а там... надеюсь, ты догадываешься, что он творил со мной и моим телом. И ладно он сам. Нет. Он туда стюардессу вызвал. А она прямо светилась от радости, когда поняла, зачем ее пригласили. Она попала под его чары и была готова сама, по собственному желанию выполнить абсолютно любую его прихоть. И не важно, была бы я там одна или это был бы взвод мужиков. Представляешь... вот тогда я впервые увидела это все своими глазами. Это... - я тяжело вздохнула, пытаясь собрать в логическую цепочку мысли и слова. Голос откровенно дрожал, горло сжимали спазмы, не давая сделать глоток воздуха. - Это...
- Тшш... - Сергей присел рядом со мной на корточки и обхватил мои колени горячими ладонями. - Я понял, Саш. Не надо.
- Надо. Вот сейчас надо. - Я была настроена рассказать всю правду. И так слишком много тайн я скрывала от него. Больше молчать было просто нельзя. Подняла голову вверх и сделала глубокий вдох, глотая накатившие слезы. - В следующий раз я очнулась полностью раздетая и привязанная в каком-то полутемном подвале. Меня уложили на матрас и накрыли покрывалом. Единственное, что мне оставили - это одну свободную руку, чтобы могла поесть и попить, насколько я поняла тогда. Только вот выбраться на свободу не было никакой возможности, потому что была не просто связанной - меня на цепь посадили. - Сжала плечи, вспоминая тот ужас, который меня охватил, когда я впервые ощутила себя в таком состоянии. - Как собаку на цепь посадили, хоть и тонкую, но достаточно крепкую и относительно длинную - до двери могу дойти, а дальше уже никак. А потом, - уже просто не выдержав, всхлипнула, - месяц, целый проклятый месяц, он творил со мной такие жуткие вещи, что ни в одном немецком кино не покажут, понимаешь. Ни какой больной фантазии не хватит, чтобы представить все то, что он делал! - Ладони на моих коленях сжались сильнее, - И каждый раз при этом участвовал человек. И ни играло роли - мужчина или женщина. Люди хотели этого, а я просто не могла отказаться - жажда глушила все трезвые доводы разума о том, что все, что происходит мерзко, гадко, отвратительно. Я не понимала ни того, что они творят, ни того, что сама делаю. Это было так... - дыхание перехватили удушающие слезы, подкатившие к горлу. Мужские ладони уже крепко держали меня за колени, грозя оставить синяки. Но даже эта боль не могла перебить горечь воспоминаний. - Все что помню, что и я и они по окончании этих оргий были практически в бессознательном состоянии. Но при этом, я чувствовала себя живой. И сытой, Сереж. Наполненной энергией этих людей. Я получала удовольствие от этих жестоких и болезненных наслаждений. Чертово удовольствие! -стукнула ладонью по столешнице, в надежде вырваться из болезненных пут памяти.