- Ну что же, ты девочка. Испугалась? - голос проникал внутрь, заставляя нервно дергаться и сжиматься. - Маленькая глупая девчонка, решившая, что может что-то изменить в этом мире, - в тяжелый голос навалилась злость, наполнившая окружающий воздух еще большим холодом. - Ты знаешь, кого ты попыталась убить? - Мужчина уже источал желчь, а я чувствовала, как мерзкий промозглый воздух проник под мою скромную одежду, прикоснулся к коже, впился в поры, въедается внутрь, вынуждая сердце биться все чаще и чаще от страха.
Я вновь попыталась дернуться, чувствуя как чужеродная тьма все больше укутывает мое тело, как затягивает свои силки вокруг, как пытается вытянуть остатки моих сил, пугая, угнетая, выматывая морально и физически.
- Или ты думала, что тебе это все так просто сойдет с рук? - Раздался резкий окрик, ударился о каменный стены, и вновь вернулся ко мне, усиленно вторгаясь в мое сознание, вырывая остатки трезвых мыслей, сожалений, ... любви.
Мне казалось, что я пыталась бежать: металась по темным коридорам, не видя ничего вокруг; окуналась в кромешную тьму, то ли пытаясь укрыться от нее, то ли - в ней; неслась по невидимым глазу уголкам, прячась от громкого надменного хохота, преследовавшего меня со всех сторон. Падала, не чувствуя боли от падений и ударов, которыми награждала сама себя во время жестких столкновений с жесткими стенами каменного мешка, из которого так хотела выбраться.
- Даже не старайся, - сиплый голос раздался одновременно со всех сторон, накрыв отчаянием, бессилием, страхом. - Пора прекращать этот цирк, - вдруг резко все исчезло, и я вновь смогла почувствовать свое тело, привязанное к камню, который теперь подняли, и я находилась в вертикальном положении.
С моих глаз с силой сорвали повязку, и вот теперь, чуть проморгавшись, я смогла рассмотреть окружающее пространство. Я стояла в середине каменной пещеры, под ногами был виден невнятный рисунок-письмена, нанесенный чем-то черным и жутким. Несколько невнятных фигур, затянутых в черные балахоны, стояли под стенами этого холодного мешка. Стены украшали уже с десяток факелов, позволяющих рассмотреть еще углубление с одной стороны, в котором находилось каменное ложе, а на нем... тот самый парень, которого год назад я так неосторожно выпила... - Узнаешь его? - сиплый голос раздавался откуда-то сзади, не позволяя увидеть его обладателя. - Это мой сын, который по твоей прихоти уже год находится в таком состоянии. - При слове «таком» он запнулся, и словно выплюнул в меня окончание фразы. Ко мне подошел высокий статный мужчина, с небольшой щетиной на подбородке. Ему шла легкая небритость, придавая жестким чертам хищный, но от того не менее привлекательный вид. Наверное, в другой жизни я бы и смогла заинтересоваться таким: не было в нем злобной похоти или модной смазливости - лишь только какой-то звериный магнетизм, который притягивал к себе на уровне подсознания. А еще поразили его глубокие синие глаза, будто нарисованные художником - они мягко светились холодом, усугубляя хищное, но притягательное впечатление. Наверное, женщины только от его взгляда готовы сами предлагать себя в услужение этому зверю. Я прикрыла глаза, стараясь не выдавать панику, которая с удвоенной силой охватила меня, стоило только Главному Смотрителю вновь приблизиться ко мне вплотную. Его эмоции злобы и жажды мести захватывали, заставляя чувствовать настоящий ужас. И ощущая их, я никак не могла сопоставить внешний вид и ту агрессию, которую высший демон будто сбрасывал на всех вокруг. - Понимаешь ли, девочка, - обратился ко мне Главный притворно сладким голосом, вынуждая открыть глаза и посмотреть на него, - мне удалось не дать своему единственному сыну уйти за грань, из-за которой не возвращаются. Но вот и воскресить его полностью здесь - мне не удалось, к твоему сожалению. Поскольку последнее я могу сделать только с твоей помощью, - красивое лицо скривилось в брезгливой гримасе, - или без нее. Но все равно, при твоем активном участии. - Взгляд синих глаз, казалось, выжигал любые попытки, что-либо ответить. Хотя, скорее он убивал даже само желание не только ответить - вообще сопротивляться. Будто сковал цепью мои собственные желания, пытаясь сломать и отдать на растерзание только хозяину этих пронзительных глаз и сиплого голоса. Внутри охватила странная апатия, не позволяющая мне даже сопротивляться этому темному, парализовала морозом, пронзая ледяными осколками, подчиняя всему тому, что меня заставит сделать, пройти, пережить хозяин этого мерзкого холода. Я чувствовала себя сломанной куклой, над которой продолжает насмехаться нерадивый ребенок, выясняющий, что же находится внутри этой глупой игрушки. Теряла собственные эмоции, уносимая ледяными путами в неизвестность, утрачивала остатки здравого смысла, стоило синим глазам более пристально взглянуть в мои... - Но все не так просто, девочка, - продолжил свою речь сиплый голос, хозяин которого так и не отвел от меня свой взор. - Проблема заключается в том, что своим телом мой сын уже воспользоваться не сможет. - Он чуть ухмыльнулся уголками губ. - Вы... вы хотите использ... - голос предательски дрожал, не давая возможности четко и ровно произнести вопрос, который моментально всплыл в моем, затуманенном страхом сознании. - Эээ, нет. Не думаю, что он захотел бы превратиться в ту, которая уже однажды убила его. Поверь, он обязательно вспомнит об этом, - Высший насмешливо осмотрел меня с головы до ног, потом резко отвернулся. - Ты, конечно сильна, не спорю. Тот, кто породил тебя, сумел передать тебе силы, вот только знаниями поделиться забыл. Или просто не захотел, - он вновь глянул на меня, приподняв бровь в притворном изумлении. - Хотя, он мог попросту не знать, что его отродье вырастит таким сильным. Даже смешно кому рассказать. - Демон громко рассмеялся, демонстрируя свое отношение ко мне и ко всему, что связано со мной. - Но у меня есть запасной вариант. Братец, несмотря на свое бегство и нежелание жить дарованной нам богами жизнью, все же сумел сделать мне напоследок подарок. Именно им я и собираюсь воспользоваться. - Раздался громкий хлопок, и тут в пещеру вошло несколько человек, окутанных теми же черными балахонами, как и присутствующие, внося носилки, на которых лежал... - Нет! - превозмогая боль, окоченение, панику, истерично закричала я, заглушая громкий смех высшего и топот еще нескольких человек без балахонов, вошедших после тех, кто нес носилки. - Борис, ты не мог, - уже обессилено произнесла, разглядывая моего извечного мучителя, следующего за ним хозяина клуба и блондинку, гордо вышагивающую рядом с ним на высоченных шпильках.