- Мама!! Я не принимаю наркотики!! – от возмущения у меня даже голос прорезался. – Как тебе только в голову могло прийти такое?!
- А что ещё я могла подумать? – принялась оправдываться родительница. – Мы с папой уже почти легли спать, когда в дверь позвонили несколько раз, да потом ещё и принялись стучать ногами. А когда папа открыл, к нам в квартиру ввалился какой-то полуголый парень с твоим бездыханным телом на руках! И, Маш, он тут же принялся кричать, что у тебя сильное отравление, и чтобы мы срочно помогли тебе! У тебя на самом деле был настолько ужасный вид, что мы тут же принялись звонить «03», но потом, к счастью, сообразили, что сами довезём тебя быстрее. И папа побежал заводить автомобиль, а тот парень помог дотащить тебя до машины. Как только мы приехали, твоё состояние сразу определили как крайне тяжёлое и увезли в реанимацию, а нам велели ждать. Уж чего мы только за эти сутки не передумали! А ты бы что подумала, окажись на моём месте?
- А где парень? – спросила я маму вместо ответа на вопрос, потому что мне пришло в голову, что если он меня принёс, то может быть, видел Рекса.
- Какой парень? – не поняла мама.
- Ну тот, который меня домой притащил.
- А-а-а, этот, – дошло до неё о ком речь, и она задумчиво глянула на потолок. – Знаешь, а я не знаю. В суматохе он как-то незаметно исчез. А зачем он тебе? Это твой знакомый? – продолжала допытываться мама.
От ответа меня избавила медсестра, которая заглянула в палату и обратилась к моей маме:
- Гражданка Селюкова, ваши пять минут истекли. Пожалуйста, покиньте палату. Пациентке требуется отдых.
- Хорошо, сейчас иду, - отозвалась мама и снова торопливо повернулась ко мне: - Машунь, нас с папой вместе сюда не пускают, но он передаёт тебе огромный пламенный привет. Если тебе будет что-нибудь нужно, то скажи медсестре, и мы постараемся сделать. В случае чего, требуй нас к себе - кто-нибудь из нас обязательно будет поблизости, скорее всего в комнате ожидания…
- Гражданка Селюкова! – повторила медсестра уже более требовательно, - покиньте помещение!
- Да-да, уже иду. Выздоравливай, доча, - мама постаралась ободряюще улыбнуться мне, хотя я и заметила, что это стоило ей немалых усилий.
А потом они с медсестрой ушли, и в палате воцарилась полная тишина. Я устало закрыла глаза – этот короткий разговор всё же утомил меня. Когда же я их открыла, в палате заметно потемнело, наступили сумерки и лишь прямоугольник окна светлым пятном выделялся на фоне тёмных стен. По случаю небывало тёплой осенней погоды, окно было приоткрыто. Из него доносились звуки и запахи улицы. От нечего делать я стала наблюдать, как постепенно темнеет небо за оконной рамой.
Вдруг внутри меня всё похолодело, и сердце сжалось от ужаса: в оконном проёме появилось что-то огромное, на фоне темнеющего неба казавшееся чёрным. Я непроизвольно открыла рот, чтобы закричать, но чёрный силуэт метнулся ко мне, и кто-то плотно зажал мне рот ладонью. Инстинктивно я стала вырываться, однако шансов у меня не было: я всё ещё была слишком слабой и противостоять нападавшему никак не могла. И тут я услышала смутно знакомый голос:
- Тише, Мари. Не бойся, я твой друг. Сейчас я тебя отпущу. Только не кричи, ладно?
Я замерла в кровати, судорожно вспоминая: кому мог принадлежать этот голос? Видно благодаря потрясению и пережитому ужасу, в памяти всплыла другая тёмная комната, и отчётливо вспомнился страх, который я тогда пережила, подсказавший мне в итоге правильное решение. А незваный гость тем временем спросил:
- Мари, ты не будешь кричать?
Я закивала, и чужая ладонь сразу исчезла с моего лица.
- Костиан? – слабым голосом спросила я, не до конца уверенная в своих воспоминаниях, - это правда ты? Или у меня галлюцинации?
- Узнала всё-таки, - откликнулся парень, и в его голосе мне почудилась довольная улыбка, - не думал, что ты меня вспомнишь.
Мне ужасно захотелось увидеть его лицо, поэтому я дотянулась до ночника, стоящего на тумбочке рядом с кроватью, и включила свет.
Передо мной стоял широкоплечий и мускулистый молодой мужчина. Лицо почти совсем не изменилось, лишь скулы стали более чётко выделяться. Волосы по-прежнему были длинноваты, но зато не висели колтунами и были почти чистые. И на этот раз он был одет в хлопчатобумажную рубашку в красную клетку и джинсы. Однако самым важными были глаза – они остались такими же цепкими и пронзительными, как я запомнила. И в данный момент эти серо-зелёные с карими крапинками в центре глаза смотрели на меня изучающе.