Больше я ничего не помню. Очнулся уже на улице, холодный воздух вернул сознание в тело. Меня опять куда-то несли. К счастью, трясти меня перестало, да и чувствительность в тело вернулась. Но сил пошевелиться совсем не было.
- Куда теперь? – услышал я над ухом голос Стаса. – К тебе домой?
- Нет, ко мне нельзя, - тут же с сомнением откликнулась подруга. – Понимаешь, Рекс… Мои родители его не должны видеть.
- Почему? – в голосе парня я расслышал нешуточное любопытство.
- Ну… Они не очень дружат, - пролепетала Мари и тут же встревоженно спросила: - А что же делать? Куда его пристроить? Нельзя же на улице оставлять в такой мороз.
- Ну, давай тогда ко мне, - предложил Стас уверенно. – Поехали, тут не далеко.
- Ой, а это удобно? Твои родственники не будут ругаться? – забеспокоилась девушка.
- Не беспокойся, я всё улажу. К тому же мама допоздна будет на работе, сестра наверняка смылась гулять со своими друзьями. А бабушке мы не помешаем, она глуховата, и нас не услышит. К тому же постоянно спит.
Вскоре мы оказались в незнакомой квартире. В нос сразу ударил насыщенный запах Стаса и других людей, неуловимо похожих на него – запахи родственников. Я сморщил нос и повертел головой, пытаясь оглядеться.
- Сейчас, приятель, не крутись, - тут же услышал голос парня. – Сейчас придумаю, куда тебя пристроить…
Меня сгрузили в комнате на ковёр у дивана. Мари тут же уселась рядом со мной на колени, притянула к себе и принялась гладить. От её рук шло такое приятное расслабляющее тепло, что я как-то быстро расслабился и задремал. Но поспать не дали. Нос вдруг учуял запах молока. Открыв глаза, я обнаружил у себя под носом блюдце с характерной белой жидкостью и белозубую улыбку Стаса.
- Пей, приятель, не стесняйся, - дружелюбно предложил он и подвинул блюдце поближе ко мне.
Я отвернулся, ни есть, ни пить мне совсем не хотелось. Станислав разочарованно вздохнул. А Мари обеспокоилась ещё сильнее, я почувствовал, как напряглись её руки, поглаживающие меня:
- Кос… Рекс, - тут же поправилась она, стараясь поймать мой взгляд, – что случилось? Почему ты пришел?
Я пронзительно посмотрел на неё и отвернулся, не желая общаться при посторонних. Словно подслушав мои мысли, Стас тут же прокомментировал:
- Маш, ты так говоришь, будто он может ответить. Ну сама подумай, что он может тебе рассказать? И как?
Мари отвлеклась от меня и с милой улыбкой взглянула на парня:
- Стасик, будь другом, принеси мне чаю, а? Я что-то замёрзла.
- «Стасик?» - недовольно подумал я. - «Значит, он уже Стасик?»
Хозяин квартиры широко улыбнулся в ответ и молча скрылся из нашего поля зрения. А подруга мигом прекратила улыбаться и повернула ко мне хмурое и обеспокоенное лицо, быстро зашептав:
- Рекс, ну объясни же мне хоть что-нибудь! Я сейчас с ума сойду от беспокойства! С бабушкой что-то случилось, да?
Я понял, что веду себя глупо: Мари ведь и вправду могла переживать за бабушку, уже довольно старенькую. Поэтому я отрицательно помотал головой и постарался взглядом показать, что с бабулей всё хорошо. Девушка облегчённо выдохнула и подарила мне обворожительную улыбку, но больше спросить ничего не успела – Стас вернулся. В руках у него была кружка, от которой красивыми завитками поднимался пар.
- Поставь на стол, пожалуйста, я сейчас возьму, – попросила девушка, а сама, пока парень отвернулся, наклонилась ко мне как можно ближе и зашептала в самое ухо: - Дружище, мне очень надо с тобой поговорить. Давай встретимся завтра после института. Я тебе принесу что-нибудь тёплое. Только приходи, ладно? – она внимательно вгляделась мне в глаза, пытаясь по ним угадать ответ. Я медленно мигнул, показывая, что согласен, и девушка опять разулыбалась.
- Маш, твой чай остывает, - ненавязчиво напомнил Стас, внимательно наблюдая за нами.
- Уже иду, - отозвалась подруга и встала, потянувшись к кружке. Она села на диван, рядом с хозяином квартиры и тот заботливо накинул на неё плед. Это выглядело так по-домашнему уютно, будто они уже много лун живут вместе. А у меня всё внутри скрутило от незнакомого и жутко неприятного чувства: мне захотелось порвать этот плед на мелкие клочки, а вместе с ним и Стаса с его заботливостью. Умом я понимал, что парень этого вовсе не заслуживает, даже наоборот, он ведёт себя правильно и выглядит при этом естественно, но злобное чувство никак не проходило. В горле зародилось неуместное рычание, и чтобы скрыть его, я принялся лакать молоко из блюдца. Я сам был удивлён своей реакцией и не знал, почему веду себя так странно.