Однако, Стас не сдавался. Поняв, что таким способом ничего от меня не добьётся, парень ничуть не расстроился и выдал:
- Что ж, Рекс, я тебя понимаю. Сейчас ты мне не доверяешь, потому что мы почти совсем не знакомы. Я бы, наверное, тоже так себя вёл, если бы оказался на твоём месте. Поэтому давай немножко расскажу о себе и тогда перестану быть для тебя незнакомцем. Пойдём в мою комнату, идёт? – дождался я неожиданного приглашения. И сделано оно было так ненавязчиво и открыто, что проснувшееся любопытство побудило меня идти вслед за парнем.
Оказавшись в чужой комнате, первым делом огляделся. Справа от меня расположилась односпальная кровать, слева – шкаф, где похоже висела одежда, впереди у окна маячил письменный стол и стул к нему. Рядом с кроватью, ближе к двери был ещё один шкаф. Там были книги и какие-то непонятные мне вещи. Станислав обвёл рукой обстановку:
- Вот тут я и живу, проходи, не стесняйся. Я, можно сказать, в этой комнате провёл всю свою жизнь. Пока был маленький, мы помещались здесь вдвоём с сестрой. Потом, когда подросли, нас, конечно, расселили. Мама забрала Анютку к себе, тем более, что папа к тому времени уже… Ушёл. Он умер. От неизлечимой болезни. Но перед смертью взял с меня слово, что я позабочусь о маме и сестрёнке. И я до сих пор исполняю это обещание.
Парень вдруг замолчал. И взгляд у него стал непроницаемым. А мне показалось, что эти обязанности нелегко ему дались и заставили рано повзрослеть.
Моё внимание привлёк какой-то необычный блеск в шкафу рядом с кроватью, и я подошёл поближе. Там, за стеклянной дверцей я увидел целую полку с блестящими металлическими предметами. Некоторые походили на чаши, другие - на большие круглые монеты на цветных лентах. Пока я разглядывал их, Станислав снова оживился и пояснил:
- Это мои награды. Я занимаюсь плаваньем с шести лет. Обожаю плавать! Все проблемы сразу уходят, когда я оказываюсь в воде и могу плыть вперёд так быстро, как только могу. А ты, Рекс, любишь плавать? – поинтересовался он как бы невзначай.
Заворожённо разглядывая блестящие награды, я коротко кивнул и только потом спохватился, что не собирался ему отвечать. Настороженно взглянув на собеседника, я убедился, что он всё прекрасно уловил, но не подал виду, а вместо этого принялся рассказывать, когда и за что какую награду он получил. Умный парень.
Наград было много. Но Стас не собирался перечислять мне все. Заметив, что я уже не слушаю, он отошёл к письменному столу и принялся что-то там переставлять. Мне стало интересно, и я подошёл поближе. Там были разные странные вещицы из дощечек и бумаги. Некоторые имели целый вид, другие – явно были не закончены. По всему столу валялись какие-то деревянные детальки, бумага, карандаши, баночки, рисунки… Вот в этом хаосе, как мне показалось, парень и пытался навести что-то вроде порядка.
- Ув? – я удивлённо выгнул шею.
- А, это, я тут мастерю кое-что, - отозвался Стас, кинув на меня смущённый взгляд и правильно истолковав мой вопрос. – Это модели парусников и разных морских судов. Знаешь, что это такое? – я отрицательно мотнул головой, решив, что всё равно уже разговариваем, чего уж там. А узнать побольше очень хотелось. Стас усмехнулся и принялся пояснять: - Люди раньше, до изобретения всяких моторов и открытия электричества, строили деревянные корабли, чтобы передвигаться по морю… Кстати, ты знаешь, что такое море? – я не знал, и тогда парень откуда-то из шкафа достал книгу с картинками и показал мне, а затем продолжил: - Вот то, что я пытаюсь смастерить – это очень уменьшенные копии тех кораблей, которые раньше плавали по морю. Тебе нравится? – он взял законченную модель и поднёс ко мне поближе.
Я внимательно осмотрел её, обнюхал (запах дерева причудливо перемешивался с запахом краски), а потом посмотрел на хозяина комнаты и снова кивнул.
Станислав явно обрадовался, собираясь показать мне что-то ещё. Но я уже отвернулся от стола. Взгляд безразлично скользнул вдоль окна, мимо аккуратно застеленной кровати и вдруг наткнулся на Мари…
Точнее на картину. Она была закреплена на стенке шкафа, в котором были награды. Причём так незаметно, что увидеть можно было лишь находясь на кровати или рядом с ней.
С картины на меня смотрела Мари, она слегка улыбалась. Её волшебные глаза казались прозрачно-голубыми, а не серыми как в реальности и излучали тепло. Для меня всё исчезло, остались только эти глаза и такое любимое и родное лицо. Наверное, я сам не заметил, как подошёл к заинтересовавшему меня изображению почти вплотную. За спиной раздался тихий голос Стаса: