Наемника повесили на следующий день, Александра казнили через неделю, его дочь — через месяц. Остальные (целых четыре человека!) погибли в застенках тюрьмы. Алмас сбежал.
Либо заговорщики так боялись утечки информации, что посвятили в план минимальное количество людей, либо остальные преступники на свободе благодаря связям/деньгам/молчанию пойманных, либо…
Дирек закрыл глаза и вспомнил все, что он успел узнать по этому делу. Слишком мало информации, слишком много вариантов. Надо поступить самым простым способом: отбросить все лишнее и посмотреть, что получится.
И Янус посмотрел.
9
Вира не находила себе места. Кто прислал ему письмо? О чем? Не пора ли ей бежать подальше из этого дома? Девушка рассеянно огляделась. В конце коридора пререкались Лексий и Алисия, причем последняя в споре явно побеждала. Мимо окна прошла Дарья с корзинкой, полной постиранных вещей…
А ведь привыкла. Прикипела. Могла ли она подумать еще месяц назад, что в ее жизни будет место, где она сможет немножко забыться? И забыть. Обо всем, что произошло в последнее время… Сможет просто жить — готовить, сажать цветы, разговаривать и даже улыбаться…
Все это закончилось? Или нет?
Подзабытое чувство паники накрыло девушку с головой. Она стояла в полной рассеянности посреди коридора и не могла понять, куда ей бежать и что делать…
Громовым молотом отдавалось в ушах тиканье коридорных часов.
Тик-так… Тик-так…
Время ускользало сквозь пальцы…
Но даже шаг невозможно сделать, ведь ты не знаешь, в какую сторону бежать…
— Вира? Все в порядке?
Она не заметила, как Дирек вышел из кабинета и направился к Алисе и Лексию. Сколько прошло времени? Пять минут? Час?
— Да… Да.
Он встревоженно всмотрелся в ее лицо.
— Что-то случилось? Вы заболели?
Ведьма отрицательно покачала головой.
— Я попрошу Дарью, пусть она поможет вам сделать ужин. Вы совсем бледная.
Вира кивнула. Янус шагнул было дальше, но она вдруг схватила его за рукав:
— Вы куда?
Мужчина посмотрел на нее изумленно.
— Собираюсь освободить моего секретаря из плена языкастой дочери. А что?
Девушка смутилась и отпустила его одежду. Надо было сказать хоть что-то в свое оправдание, и она промямлила:
— Нет. Ничего. Передайте, что я хотела его видеть.
Офицер перевел удивленный взгляд с ведьмы на секретаря и обратно.
— Да, он, вон, в конце коридора стоит. Пойдемте вместе. Я могу просто дать ему поручение на вечер, в любом случае мое дело не безотлагательное. Мы можем разобраться с ним и завтра.
— Какое дело?
Совершенно неуместный, наглый, бестактный вопрос, особенно, если учитывать, что она всего лишь служанка. Дирек должен был как минимум возмутиться, но он только спокойно ответил:
— Хочу уволить стражников.
— Уволить? — Вира с ужасом уставилась на собеседника. — Как? Почему?
Янус добродушно усмехнулся.
— Вас это так пугает? Не волнуйтесь. Если мои догадки верны, то нам либо ничего не грозит, либо грозит то, от чего пара парней с ружьями навряд ли нас спасет. Впрочем, вы можете уехать, если боитесь.
Вира не заметила ни изменившегося голоса офицера, ни его странного взгляда.
— Мне некуда ехать, — сказала она и наконец сдвинулась с места. Ноги сами повели ее в сторону, обратную той, где стояли Алиса и секретарь.
Янус хотел было ее окликнуть, но потом передумал тревожить больную и отправился спасать от дочери своего ценного работника.
Коридорные часы отсчитывали время.
К вечеру Вира опомнилась. И поняла, что увольнение стражи можно считать победой. Если бы Янус ее в чем-то подозревал, он так просто не расстался бы со своей охраной. Если бы он все еще интересовался делом промышленника Серли — тоже. Кажется: живи и радуйся. А на душе все равно скребли кошки. Может, от неопределенности? Ведь она может только предполагать, чем руководствовался Дирек, прочитать чужие мысли никто не в силах. Увы.
Кусок мяса выскользнул из рук и упал на пол. Сидящий в углу рыжий кот тут же его подхватил и, угрожающе рыча, поволок добычу под лавку.
— О! Как у вас тут…темно.
Синт приподняла юбку, чтобы перешагнуть порог кухни. Вира против воли обратила внимание на чулок с рисунком и изящную аристократическую лодыжку. Почему-то вид идеальной женской ножки ее разозлил, и она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— Вам что-то надо?
Елизавета опустила юбки и огляделась.
— Да. Мне сказали, на кухне есть ароматные травы. Не поможете мне найти шалфей?
— Подождите минуту, — Вира принялась отмывать ладони от мясного сока.
— Странно, что вы сами готовите, — заметила воспитательница.
— Почему?
— Ну…разве хозяин не мог вам приставить кого-нибудь в помощь? Учитывая ваши отношения, это было бы более тактично.
Ведьма резко обернулась, ненароком обрызгав стоящую рядом Синт.
— Что вы имеете ввиду?
— Ну, господин Дирек мог бы быть мягче к вам. Не особо любезно с его стороны заставлять вас еще и работать, учитывая какие вас связывают узы…
Вира отошла к шкафам и захлопала деревянными дверцами.
Не оборачиваться! Еще проклянет ненароком эту дуру!
— Не знаю с чего вы взяли иное, но нас связывают исключительно рабочие отношения. Я — са…экономка, он — работодатель. Все. Ваш шалфей. Заберите.
Елизавета приблизилась и осторожно взяла пучок протянутых ей трав.
— Простите. Я не хотела никого обидеть. Просто услышала пустые сплетни и необдуманно им поверила.
Ведьма кивнула и вернулась к столу, где ее ждал недорезанный кусок мяса.
— Вы обиделись?
— Нет.
Она не лгала: ей был крайне неприятен этот разговор, но обижаться на введенную в заблуждение воспитательницу она не собиралась. Хоть и симпатий к ней все сказанное ею не прибавляло.
— Просто все говорят про особое отношение господина Дирека к вам, вот я и… Простите.
— Прощаю. Поменьше слушайте рассказы служанок.
Елизавета смущенно потопталась на месте, теребя травы.
— Понимаете…вы так легко с ним общаетесь, а моя воспитанница очень переживает по этому поводу.
— Видимо, у вас очень доверительные отношения, — ехидно заметила Вира и тут же прикусила губу. Ну вот кто ее за язык тянул? Синт и так с Алисой несладко приходится.
— Помилуйте, кто о таком говорит? — всплеснула руками та. — Но я же вижу!
— Не волнуйтесь, — поспешила успокоить девушку ведьма. — Нас с господином Диреком связывает только зарплата.
Елизавета изящно кивнула, благодарно улыбнулась и вышла из комнаты.
Вира вернулась к мясу.
Отбивная к ужину вышла великолепная.
Громыхнуло. Янус перевернулся на другой бок и накрыл голову одеялом. Визг. Женский голос. Офицер накрыл голову подушкой.
Грохот. Визг.
Спать хотелось неимоверно. Алисия грозы обожает, так что все в порядке…
А вдруг Вире опять снятся кошмары?
Дирек встал, накинул халат и вышел в коридор. В него тут же кто-то врезался.
— Елизавета?
Девушка дрожала. Каштановые волосы, всегда собранные в аккуратную прическу, растрепались, тонкая ночная рубашка расшнуровалась и сползла с округлого плечика…
— Отец жизни! Что с вами?
Громыхнуло.
Синт вздрогнула, вскрикнула и прижалась к нему всем телом, уткнувшись лицом в плечо. Послышался всхлип.
Тело ее было мягким, горячим, а ткань рубашки настолько тонкой, что ему казалось, он чувствует ее кожу, не то что некоторые…выпуклости…
Мужчина решительно отстранил испуганную воспитательницу.
— Вы грозы боитесь?
— Простите…минутная слабость…
— Ничего-ничего, бывает, — Янусу вдруг захотелось погладить девушку по голове, как ребенка. Но он побоялся, что его не так поймут. — Может, вам не стоит в такие дни ночевать одной?