— Посетители должны оставлять гаджеты внизу, на входе висит объявление, — делает замечание чиновник, работающий в здании.
— Я у вас по работе. — Синий костюм, не глядя на собеседника, показывает ему пластиковый прямоугольник служебного удостоверения, которое тут же убирает обратно во внутренний карман.
Сотрудник Комиссии мажет взглядом по документу, широко раскрывает глаза, затем уважительно кланяется:
— Извините, я не знал.
Прибывший лифт посетитель из другой государственной структуры пропускает, отвечая на вызов:
— Слушаю.
— …
— Без результата: он категорически не согласен.
— …
— Нет. Отклонил любую форму сотрудничества.
— …
— Стоит на своём, апеллирует к многолетнему гражданскому статусу и настроен крайне агрессивно.
— …
— Я не думаю. — Синий костюм задумывается, подбирает формулировку и продолжает. — Я не психолог, но даже я вижу его махровую животную ненависть. Не понимаю, что прямо сейчас можно сделать.
— …
— Да, в том числе и в наш адрес.
— …
— Да, несмотря на то, что на нас никогда не работал. Дословно: «…любые соглядатайские госслужбы, какие бы двери они ни представляли». Не думаю, что для него есть разница между нами и его бывшими командирами.
— …
— Именно. Он открытым текстом отвергает не только нас, а и любых смежников — от Найтё до Торговой Организации ¹.
— …
— Да.
— …
— Здесь наша помощь точно не нужна, — синий костюм впервые за последние полчаса скупо улыбается. — Комиссия и без нас в его адрес настроена радикально: запрос Сингапура, межправительственное соглашение, кто-то здорово смазал шестерни в частном порядке. Хвост ему здорово придавят даже в ведомственных рамках, здешний начальник сектора — человек без полутонов, чёрно-белый.
— …
— Да, это я выяснил точно.
— …
— Я так и подумал. Пускай побарахтается с этим своим пакетом акций, судебное разбирательство точно будет. Решение суда фигуранту однозначно не понравится — у него и собственные враги не сироты, они в ассистентах не нуждаются. Даже в таких как мы.
— …
— Судя по тому, что нам известно о Йокогаме и Мацусита-Корп, счёт даже не на недели, а на сутки. Моё мнение: дата суда будет назначена на ближайшее время без нас, а нам лучше просто подождать решения суда.
— …
— Да, чтобы воспользоваться моментом. Когда его прижмут по закону, можно будет сделать второй подход: после решения суда он от нас никуда не денется.
— …
— По данным моих источников, его и так намерены оставить без средств к существованию. Без наших усилий и в самое ближайшее время. Нам останется только повторно проконтактировать.
— …
— Да, уже еду.
— Может, всё-таки расскажешь подробнее? — Моэко выждала ну очень деликатную паузу в четверть часа и подала голос только через пятнадцать минут взаимного молчания.
Решетников, опустивший спинку переднего пассажирского сиденья её машины, сейчас полулежал, запрокинув голову и прикрыв глаза.
— У меня крепнет ощущение, что я по-прежнему знаю не всё, — продолжила Миёси-младшая. — И разные интересные детали, связанные с тобой, узнаю только потому, что нахожусь рядом. Точнее, регулярно оказываюсь свидетелем твоего без сомнения занимательного общения с теми, о ком и не знала, что они существуют, — она ухмыльнулась, припоминая разговор, предшествовавший встрече с Регулятором. — Это не совсем правильно, — припечатала борёкудан. — Чтоб планировать стратегию твоей защиты, я должна полностью ориентироваться в обстановке!
— А я тебе всего не сообщаю, — подхватил светловолосый с сомнамбулическим видом. — Осёл я нехороший. И ты вынуждена реагировать постфактум, а не работать на упреждение. Как правило, таким образом войны проигрываются, а не выигрывают. Процессуальные и юридические в том числе, ты это хотела сказать?
— Именно. Знаешь, твоя биография — твоё дело, будущая — в том числе! — взглянув на собственное отражение, Моэко решила для разнообразия первый раз наплевать на внутренние тормоза, правила и рамки профессии.
Последние с детства регулировали её поведение мало не полностью, но то была другая жизнь.
Сейчас, в отличие от раньше, из зеркала заднего вида на неё смотрела не умная бесформенная толстуха, а приятная, уверенная в себе, симпатичная, харизматичная и где-то чертовски сексапильная тёлка — лишнего веса стало намного меньше (уже почти что и нет), а весьма немелкие формы в наличии и привлекают внимание мужиков, считай, на уровне физиологии.
Ум при этом никуда не делся. Приятно, демоны дери. И ведь никто кроме такой же вчерашней толстухи не поймёт всей степени сегодняшнего психологического оргазма.
Вслед за внешним имиджем захотелось слегка подкорректировать стиль коммуникации — по крайней мере, в общении со своими и наедине.
Решетников чужим точно не был.
Откинув вслед за пассажиром водительское сиденье, она тоже заняла полугоризонтальное положение и решительно продолжила:
— Если называть вещи своими именами, ты меня усадил на шпагат между стульями и эти точки опоры сейчас неуклонно разъезжаются в разные стороны. Тебе намекнуть, что в устойчивости позиции адвоката клиент тоже немного заинтересован?
— Сложно не согласиться. Слегка подзапуталось всё, — инструктор по похудению и подзащитный в одном лице раскрыл глаза, вынырнул из неведомых грёз и с лёгким удивлением огляделся. — А мы никуда не поехали⁈
— Ты так очаровательно задремал, что не стала тебя теребить, — она указала взглядом на почти горизонтальное положение его тела, затем на ремень безопасности. — Как бы я ехала с лежащим непристёгнутым пассажиром? Да и торопиться уже некуда, судебное заседание будет назначено явно не на сегодня.
— Я не дремал, — вроде как засмущался товарищ. — Вспоминал и сопоставлял. Думал.
Она промолчала.
— Комиссия, она же Регулятор, — Решетников загнул мизинец и глянул на здание. — Чехарда вокруг предстоящего выхода на свободу Ван Бай Иня, — безымянный.
— Это тот китаец из Гонконга?
— Да, ты же сама слышала… Поглощение Йокогамы людьми из Мацусита-Корп, точнее, его попытка в реальном времени, — к двум согнутым пальцам прибавился средний. — Не факт, что будет успешной, — после паузы заметил хафу. — Третье, в свою очередь, результат четвёртого — ожидающегося витка НТР, неизбежного, как восход солнца, — прижав к ладони указательный, Решетников удивлённо посмотрел на левую руку и поднял правую, явно намереваясь продолжать.
— Тормози, — Моэко хлопнула по подлокотнику. — Первое. Какая связь между китайцем из Гонконга и поглощением Йокогамы представителями Мацусита? Второе: какая связь между всем этим — и претензиями Регулятора в твой адрес? Попутно, что такое НТР?
— Научно-техническая революция. Да связи никакой, если не считать меня: только решил начать новую жизнь, как с неба камни посыпались! Я сейчас образно.
— Оно так обычно и случается, — по-стариковски заметила якудза.
— Как-то лихо всё закручено. Особенно для рядового стажёра заурядного корпоративного небоскрёба, — констатировала борёкудан по прошествии долгой половины часа.
Всё это время их разговор был похож то ли на допрос, то ли на опрос в её исполнении.
Такидзиро отвечал добросовестно, ничего не искажал, максимум недоговаривал (что в данных условиях можно считать нормой), но только его ответы порождали лишь следующие вопросы.
— А я никуда не напрашивался! — по инерции возмутился собеседник. — Кроме армии, но это было давным-давно и в армию я пришёл на самых общих основаниях и лишь потому, что другого социального лифта в моём случае просто не существовало.
В принципе, логично. Особенно для выходца из бедной рыбацкой деревушки, особенно если родители даже по меркам той глухомани к тамошним социальным низам ближе, чем к их местечковой элите.
Особенно если ты — хафу. Полукровка. Метис. Не то чтобы прямо официально неполноценный, но даже с хорошими деньгами именно в их с Хину университетскую группу Такидзиро в жизни бы не попал, будь они одного возраста — кастовость и классовость никто не отменял.