— Какие действия возможны с нашей стороны, если смежники эту документацию не отправили?
— Никакие. — Накаяма поднялся на ноги и опустил глаза в пол. — Справедливости ради, раньше подобного не случалось. В таких в ситуациях все всегда действуют — время дорого. Оформляется всё потом, задним числом. Если вдруг НАЙТЁ отморозятся, мы ничего им не сделаем и никому ничего не докажем: такие звонки всегда осуществляются по особым каналам, содержание просьб по определению не фиксируется.
— Боюсь, они уже отморозились, — замминистра с задумчивым видом выбил ногтями дробь по чужому столу.
— Это подстава! — прорезался уличным жаргоном старший комиссар. — Тадамити-сан, я более чем уверен, что начальник штаба сейчас говорит правду! И я готов отвечать вместе с ним. — Главный полицейский города решительно поднялся на ноги вслед за подчинённым.
Хозяину кабинета захотелось икнуть от удивления: подобной трогательной порядочности от непосредственного босса он не ожидал, это чтоб сказать ну очень мягко.
— Я верю, — чиновник плавно поднялся на ноги. — Съездите со мной? — несмотря на цепкость ума, в повадках заместителя министра сквозил неистребимо гражданский и далёкий от полиции человек.
— Куда?
— Куда⁈
Комиссар и старший комиссар замерли по стойке смирно.
— На этот перекрёсток, — замминистра щёлкнул ногтем по монитору. — Будем пытаться договориться с зачинщиком, раз его мы с высокой степенью вероятности вывели. Далее — по результатам.
Полицейские затвердели лицами и качнулись вперёд в глубоком поклоне благодарности.
— Если ребята из кабмина подставили нас, значит, и разгребать это всё тоже нам, — со вздохом заключил чиновник. — Такое бывает. К сожалению, не все организации могут позволить себе добросовестность и порядочность по отношению к полиции Японии, но это проблема уже не вашего уровня.
Накаяма чувствовал, что с каждым словом высокого гостя у него отступают на задний план боль в корнях зубов, сердечный приступ и потенциальный инсульт на рабочем месте.
— Хорошо, что у вас агентура работает как надо, — ровно продолжил замминистра, не предполагающий, какая буря сейчас творится в душе хозяина кабинета. — И что мы благодаря вашей расторопности подтвердили для себя, кто это всё заварил. Глядишь, выйдем на компромисс, — договаривал он уже около двери, не оглядываясь на почтительно следующих в кильватере полицейских.
Понятное дело, отказать такому гостю съездить с ним на перекрёсток никому из пары высокопоставленных омавари-сан и в голову не пришло.
— Ринсоку-сан, единственный момент. — Замминистра на мгновение замер перед лестницей на первый этаж, оборачиваясь назад и задумчиво глядя сквозь начальника токийской полиции. — Пожалуйста, задействуете на ближайший час все резервы: пусть ваши парни все же попробуют физически вынести этих Эдогава-кай из переулка. Я разрешаю вам лично любые меры. О, давайте напишем письменный приказ! — чиновник с энтузиазмом развернулся и направился в ближайший кабинет.
Там, не глядя на вскочивших в приветствии сотрудников, он потащил из принтера лист бумаги и полез во внутренний карман за ручкой:
— Ринсоку-сан, Накаяма-сан, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. — Замминистра Тадамити Курибаяши писал и говорил одновременно. — Вот моё письменное распоряжение на использование любых, — он подчеркнул интонацией, — инструментов, какие вы посчитаете нужными. Если эту шайку получится согнать с улицы, фигурально — многих проблем мы избежим вместе.
— А если нет? — начальник штаба был профессионалом и не уточнить не мог.
— Пока едем туда по пробкам, — равнодушно пожал плечами чиновник. — Час, а то и полтора. Если ваш спецотряд не справится, значит, наступит наша очередь договариваться.
— Держать строй! — сятэйгасира-хоса всё это время сохранял подвижность резинового мячика, будто последней пары часов тяжёлой работы у него за спиной и не было.
Мая смахнул пот со лба и резко ударил вперёд крышкой мусорного бака. Затем впечатал акцентированный удар пяткой в нижний край полицейского щита — есть! Чему только учат современную полицию. Вроде и спецподразделение, а элементарного не знают.
Нижний край защитного пластикового прямоугольника врезался в колени хозяина, подсекая его шаг вперёд, уходя на угол, теряя вертикаль девяносто градусов — и предсказуемо открывая голову владельца.
Бах! Успешный в своё время спортсмен Миёси такой возможности не упустил: черенок от лопаты сперва врезал по вражескому шлему рубящим ударом сверху вниз, затем — тычком в пластиковое забрало.
Несмотря на защитную снарягу, глаза оппонента закатились, ноги подогнулись в коленях, тело повело.
С возрастом начинаешь проигрывать в скорости и выносливости, но здорово выигрываешь в силе, констатировал про себя оябун. Никогда не думал, что оттачиваемые в юности и в молодости навыки кобу-до, малого подручного оружия, придётся использовать таким вот образом в зрелые годы.
Шеренга полицейских щитов в очередной раз бессильной волной разбилась о самые обычные мусорные баки на колёсиках. И о несгибаемый характер их защитников, вооружённых лишь энтузиазмом и заурядным садовым инвентарём.
— Держать строй!
Надо будет этого парня перевести на другое направление, если выкарабкаемся, подумал про себя Мая.
За последний час новостей было две, хорошая и плохая.
Хорошая: кое-кто из других городов наконец перестал жевать сопли и затеял аналогичное. Честь, хвала, почёт, огромная благодарность братьям потом, когда всё кончится. Могли ведь и отсидеться, как некоторые.
Плохая: от своей агентуры в полиции пришло сообщение, что на помощь токийскому спецотряду (один на префектуру по штату и конкретно эти специалисты с Эдогава-кай пока не справились) выдвигаются свежие и гораздо более резвые ребята из центрального аппарата — из департамента по борьбе с терроризмом.
По идее, это не было законным решением, однако у оябуна Миёси не имелось физической возможности оспаривать беззаконие в данный момент: он третий час вместе со всеми держал строй, стучал лопатой в щиты и черенком в шлемы.
Небезуспешно.
Оцепление за спинами нападающих на том конце квартала расступилось, пропуская вперёд четыре весьма характерных транспорта.
Мая заскрипел зубами: плохо, очень плохо. Четыре полноценных взвода, причём свежих и не муниципальных, а министерских — лучше подготовленных, лучше снаряжённых, о возможном применении огнестрела не хотелось думать.
Сятэйгасира-хоса в очередной раз продемонстрировал, что перерос текущую должность (парня смело можно повышать ступеньки на две):
— Первая подгруппа, назад!
Шеренга лопат, черенков и мусорных крышек оттянулась за баки, тяжело дыша и старательно восстанавливаясь.
— Братья, нам сейчас придётся непросто! — Ответственный за оборону переулка вид имел безмятежный, Мая парнем искренне гордился. — Но мы обязательно справимся!
Сятэи слушали, молчали. С говорящим они были согласны, судя по взглядам.
— Иногда порядок приходится защищать совсем не тем людям, которые должны бы! — с весёлой улыбкой продолжил сятэйгасира-хоса. — И сегодня наша очередь. Братья! Я не знаю, чем это всё закончится, — он повёл рукой вокруг, — но хочу сказать, пока не началась вторая часть: я горжусь тем, что был сегодня вместе с вами! — Глубокий уважительный поклон с задержкой на пару секунд.
До чего же молодец, подумал оябун и точно так же поклонился в ответ. Как и все окружающие.
Хорошая картинка с коптеров, подумалось ему в следующую секунду. Миёси расслабился, выдохнул, прикрыл глаза ладонью от солнца и посмотрел вверх: три бабочки по-прежнему снимали, трансляция шла в эфир без перерыва.
— Я не знаю, чем всё закончится, — ровно произнёс один из рядовых сятэев. — Но уверен, что мы сегодня впишем историю Эдогава-кай в те книги и учебники, в которые надо. Мы обязательно справимся!