На соседнем топчане заворочался Решетников, а буквально через секунду из коридора донёсся сдавленный шум:
— … сюда нельзя!.. Пожалуйста, остановитесь!
— Я не просто так пришла! Известите хозяйку о моём приходе! — в ответ возмущался голос Хаяси Хоноки.
Параллельно что-то громко завозилось и зашуршало, как если бы кто-то скользил подошвами дорогих туфлей по полу, то ли пробуксовывая, то ли балуясь.
— Дайте ей войти. — Хину чертыхнулась в сторону и потянулась за халатом. — Хонока-тян, проходи, только не пугайся! Ты к такому точно непривычна и, в отличие от подруги, ещё не пила.
— А я одеваться не буду! — с решительностью нетрезвого человека заявила Уэки. — Такидзиро-кун, и ты тоже не одевайся, а то обижусь!
—??? — Решетников максимально деликатно изобразил мимикой вежливый вопрос.
Впрочем, он как обвязался технично полотенцем вокруг бёдер, так до сих пор в нём и щеголял — голым, строго говоря, не являлся.
— Хьюга-сан, там твой дед затеял переговоры с Мацусита. Я подумала, ты должна знать! — в приватную массажную влетела главная финансистка компании.
Она возмущённо захлопнула за собой дверь, повернулась к присутствующим и запнулась на ровном месте:
— Ой!.. — голос Хаяси сразу и сел, и охрип. — Вы что, все здесь⁈…
— Раздевайся, ложись, четвёртый топчан твой, — широко помахала подруге айтишница. — Хотя ты сейчас заявишь, что ты не такая, я тебя знаю… Или самой тебя раздеть?
Хину с намёком придержала за локоть решительно засобиравшуюся вставать Уэки:
— Хонока-сан, спасибо за информацию, подробности будут?
— Пилот моего вертолёта… — Хаяси огляделась по сторонам, плеснула из заварника пуэра в чистую чашку, сделала глоток и продолжила. — У них есть свой профессиональный чат — у тех, кто летает по лицензии именно над Большим Токио. В этой группе кто-то сказал, что на здание твоего деда садится вертолёт Мацусита — они как таксисты, часто обсуждают подобное. Я вспомнила услышанное от вас и побежала сюда. — Хонока растерянно покосилась на голую подругу. — Подумала, что новость важная.
— Спасибо огромное, информация действительно актуальна, — серьёзно поблагодарила хозяйка бассейна.
— Надо срочно отзывать доверенность, — отозвался со своего места Такидзиро, который почему-то при финансистке смутился впервые за весь вечер. — Я облажался. Не надо было играть в демократию, моя ошибка.
— Уже делаю, не переживай. — Хину подхватила со столика смартфона. — Минута… — она вбила пароль, набрала несколько команд, затем заверила электронной подписью. — Всё. Успели. Никаких операций по доверенности предпринято не было.
— Пускай злобный старикашка Хьюга скрипит зубами от досады, хе-хе! — развеселилась выпившая Уэки.
Затем она перевернулась на спину, со второго раза встала на ноги и с целеустремлённостью пьяного человека потянулась к лучшей подруге:
— Хонока-тян, а ну, разделась на раз-два! Я кому сказала! А то обижусь и поссоримся!
— Да иди ты! — возмущённая финансистка взвилась в воздух на добрый метр и телепортировалась в сторону ещё на пару. — А когда ты так нарезаться успела??? Мы же недавно у меня разговаривали??? Ты была нормальной!
— Вечер снова становится томным, — хохотнул Решетников, деликатно укладываясь лицом в овал массажного стола и тактично глядя в пол.
Глава 9
В такое дурацкое положение Хонока не попадала со времён… никогда не попадала. Хотелось зажмуриться, разораться на весь спортклуб, затопать ногами и надавать кое-кому по физиономии — с оттяжкой, с двух рук, чтобы чужая голова летала в стороны, как флаг под порывами ветра.
На удивление, по шее хотелось дать не хозяйке бассейна, как можно было бы ожидать. А лучшей подруге.
— У-ти моя маленькая! — жизнерадостная сверх всяких пределов, глава департамента айти не угомонилась, а целеустремлённо направилась к финансистке. — Иди к мамочке, мамочка тебя нарядит своеобразно обстановке! — откровенно нетрезвая Уэки явно не смущалась предельной лаконичностью своего гардероба.
Из одежды на ней были тонкий золотой браслет на запястье, пара серёжек в ушах да стразы на ногтях — часть дорогого маникюра.
— Уйди к демонам! По-хорошему! — рассвирепела Хонока, затравленно оглядываясь по сторонам и прикидывая, куда ещё можно свалить, уворачиваясь от загребущих рук пьяной Уты, которая безальтернативно настроилась обратить в свою веру и младшую Хаяси.
Раздеть донага, иными словами, и уложить на четвёртый топчан.
Самое интересное, что при других обстоятельствах финансистка бы сильно не сопротивлялась: о мастерстве массажисток нигде не рекламируемого салона в узких кругах обеспеченных людей ходили не то чтоб легенды, но саги с придыханиями точно.