— Вы всегда фиксируете такое количество второстепенных деталей? — судья удивлённо снял очки. — Или только здесь?
— С самого первого месяца в учебном центре министерства обороны — всегда и везде, — уверенно кивнул Такидзиро. — Специфика тамошнего образования. Если хотите, могу даже номера машин назвать, которые сейчас припаркованы у здания. А вы пошлёте своего ассистента и проверите.
Хозяин кабинета откинулся в кресле:
— Решетников-сан, у вас необычайная способность замечать детали. А теперь скажите мне: что вы видите в этой комнате? — на лице судьи проступило напряжение.
Вот и переход к делу подъехал, кивнула адвокат мысленно.
Товарищ ответил мгновенно:
— Старую школу. Традиции. Власть, скрытую под мягкостью.
— А ещё?
— Человека, который больше всего на свете хочет оставить всё, как есть.
У неё тоже что-то крутилось на подсознательном уровне, но так она бы не сформулировала.
— Очень наблюдательно. Однако у вас в глазах читается неоправданная уверенность, молодой человек. Возможно, потому что вы ещё не знаете, с чем связаны ваши проблемы.
— Разве не вы нам это объясните, Ваша честь? — невозмутимо парировал Такидзиро. — Не сочтите за вызов, однако у вас лицо человека, относящегося ко мне скорее хорошо, чем плохо. Рискну предположить — мнение было сформировано заочно, однако после личной встречи вы его не изменили.
— Эмоции судьи не должны влиять на ход процесса, — назидательно покачал головой старик.
Моэко напряглась: судья явно сделал для себя какие-то выводы, причём, возможно, да их появления. Сейчас он откровенно затягивал момент, чтобы заставить их идти по его правилам.
Светловолосый выбил легкомысленную дробь по столешнице и жизнерадостно распахнул глаза в немом вопросе.
Судья убрал очки в карман:
— Буду откровенен. Люди, связанные с принцессой Акисину, попросили меня создать вам… определённые неудобства.
— Принцесса Акисину? Ошибки быть не может? — уточнила Моэко.
Пришлось наплевать на этикет и приличия, вводная требовала ясности. «Не сама, посредники» — чётко сказано. Но мало ли, кто как может представиться?
Впрочем, хозяина кабинета в наивные и доверчивые записывать не стоит — на его посту тоже есть свои методы проверки, не такие плохие. Получив послание от члена Семьи Хризантемового Трона, ветеран юстиции наверняка озаботился и проконтролировал достоверность.
Рико-сан ответил без паузы:
— Её сторонники, если быть профессионально точным. Их интересы всё больше проникают в юстицию, в экономику, в нашу общественную жизнь. Монархия — прекрасная концепция для учебников истории, но я не уверен, что она нужна нам в будущем. Хотя кое-кто и озабочен желаниями реставрации.
— Это было откровенно, — признала Миёси-младшая.
— Меня просили устроить вам сложности, чтобы подорвать ваши позиции. Я, разумеется, не могу сказать им «нет» открыто. Это не моя манера.
Такидзиро задумался на секунду:
— И вы хотите, чтобы мы помогли вам избежать конфликта с ними, так?
Почему он врезал в лоб? — озадачилась Моэко. Дед настолько к нам расположен? Да, он имеет репутацию конструктивного, но и свинью в таких вот беседах раньше подкладывал регулярно.
Демоны дери, понятно, что ничего не понятно. Хотя в целом тональность вроде положительная.
— Не совсем… — судья пару секунд помолчал. — Я хочу, чтобы вы осознали. Эта беседа, несмотря на всю её мимолётность, есть нечто гораздо более серьёзное, чем кажется.
— Я, конечно, не Принцесса, но кое-какие медиа возможности есть и у Эдогава-кай. В гибкости принципов нас никто не упрекал: сочти мы ситуацию неприемлемой либо задевающей наши интересы и ценности… вы поняли. Если вы сотрудничаете с Акисину, почему открыто об этом говорите? — спросила якудза тоже в лоб.
Не угроза, откровенность. Ну а что, раз подзащитный отморозился, то ей уже точно терять нечего.
— Потому что я не работаю на неё, — с нажимом произнёс старик. — И никогда не буду. Но если я откажу, они найдут кого-то другого. Более прямого. Более жестокого.
— Вы хотите нашей помощи? — Такидзиро зачем-то продолжил изображать слона в посудной лавке с настойчивостью, заслуживающей лучшего применения.
Или он видит глубже в чужих настройках личности? Что-то, что ей, магистру психологии, пока ясно не до конца?
— Я хочу, чтобы вы показали, что их стратегия ошибочна, — тихо ответил метису Рико. — Не без моей помощи показали. Оговорюсь: на людях я буду изображать то, что должен. В ходе процесса ни одна собака не заподозрит во мне даже нейтрала — выглядеть будет, словно я хочу сожрать вас живьём.