К подножию Акрополя Дмитрий и Варя спустились чуть ли не последними. Они пешком добрались до небольшого ресторана с греческой кухней, который им порекомендовали еще в гостинице. Местечко было очень популярное: два зала оказались буквально забиты туристами. И если бы Дмитрий не попросил администратора отеля заранее заказать столик по телефону, то вряд ли им удалось бы что-то здесь найти.
В ресторане они ели какую-то очень острую пищу и пили местное красное вино — его официанты разносили в стеклянных кувшинах, с трудом протискиваясь между тесно стоявшими столами и стульями. На невысокой сцене ансамбль в национальных костюмах играл народные мелодии. Потом вышли человек шесть молодых парней и стали танцевать «Сиртаки» — сначала медленно, вкрадчиво, не торопясь достигнуть кульминации и словно предвкушая сладостный взрыв эмоций, и вдруг закружились в сумасшедшем темпе, полностью отдаваясь танцу.
Подвыпившая публика что-то выкрикивала, хлопала в такт музыке. Самых активных танцоры втягивали в свой круг, и наконец они вообще спустились со сцены и пошли по залу. Пламя горевших на столах свечей тоже пыталось повторить их безумную пляску, а по стенам ресторана метались причудливые тени.
А затем была бесконечная, фантастическая ночь. Полная луна заливала гостиничный номер холодным, голубоватым светом, гибкое тело Вари матово блестело, как покрытая патиной бронза, но оно было теплым, податливым, шелковистым. Как танцоры «Сиртаки», они не спешили броситься в водоворот страсти, а любили друг друга нежно и долго, прежде чем объединиться каждой своей клеточкой в едином взрыве чувств.
Часов в восемь утра, когда Варя еще спала, Дмитрий включил телевизор и нашел канал «Си-Эн-Эн». Очередной обзор новостей здесь почти полностью состоял из подробного рассказа о событиях на Гонконгской бирже и реакции фондовых рынков других стран. Учитывая значительную разницу во времени между Юго-Восточной Азией, где день был в разгаре, и Европой, уже можно было получить достаточно полное представление о том, как развивается ситуация после провального четверга.
В пятницу с утра цены на акции в Гонконге полезли вверх. К полудню индекс «ханг-сенг» подрос более чем на пять процентов, то есть была отыграна половина вчерашнего обвала котировок. Примерно так же вели себя и фондовые рынки других стран этого региона.
Выключив телевизор, Дмитрий разбудил Варю. Открыв глаза, она сладко потянулась, потом повернулась к нему и прижалась всем своим теплым, нежным телом. Спал Есехин не более четырех часов, но положительные новости с другого конца света вдохнули в него столько энергии, что он едва не продолжил свои ночные подвиги. Однако им надо было торопиться в морской порт.
Когда Варя ушла в ванную, Дмитрий позвонил в Москву. Прядко был уже в офисе.
— Я же говорил, что все придет в норму, — сказал Дмитрий.
— Похоже, — без особого энтузиазма согласился Макс. — Значит, ты все-таки не приедешь?
Он был неисправимым скептиком, тем не менее Есехину не хотелось выяснять с ним сейчас отношения. В конце концов было просто глупо портить себе настроение в такое прекрасное утро.
— Макс, я знаю, что рассуждения о большом потенциале нашего фондового рынка вызывают у тебя зубную боль. Но ни ты, ни Гонконгская биржа не могут опровергнуть этот медицинский факт. Оставайся на хозяйстве и не нервничай. В понедельник мы созвонимся и примем решение, как нам действовать с учетом самых последних новостей. А во вторник я прилечу в Москву.
Наспех позавтракав в отеле, Дмитрий и Варя вскочили в такси и поехали в порт, где их уже ждал громадный белый теплоход.
Глава XI
Кто бывал только в континентальной Греции, тот фактически не видел этой страны. Потому что самая удивительная ее часть — острова в Эгейском море.
Они никого не могут оставить равнодушным. Каждый из них непохож на другие, имеет свои легенды, традиции, особенности в архитектуре. К тому же этих островов так много, что не успевает еще один скрыться за кормой, а в поле зрения появляются несколько новых. Иногда даже кажется, что всевышний специально предусмотрел, чтобы их хватило на всех туристов, съезжающихся сюда со всех концов света.
Корабль, на котором плыли Дмитрий и Варя, свою первую остановку сделал на Миконосе. У этого острова была такая же порочная репутация, как и у Лесбоса. Только Лесбос претендовал на прародину гомосексуальных отношений, тогда как Миконос, с его роскошными песчанными пляжами и множеством самых разнообразных увеселительных заведений, прослыл мировым центром так называемых интеллектуалов уже в наши дни. И чтобы морем добраться до него от Афин, понадобилось всего полдня.