Однако ни в это утро, ни в ближайшие несколько дней надобности в нем не было никакой. Как, впрочем, и в остальных руководителях компании. Повлиять на события при всем желании было невозможно. Да и что можно сделать, если ты попал в самый центр торнадо, если на тебя обрушились цунами или снежная лавина, которые несут человека против его воли словно песчинку.
Как и предсказывал Бершадский, в тот первый день очередного обострения кризиса торги акциями российских компаний были приостановлены сразу же после их открытия. Слишком резким оказалось падение цен. И они еще долго катились вниз. Остановить их не могли ни постоянные перерывы в торгах, ни призывы к здравому смыслу, ни многочисленные выступления правительственных чиновников, утверждавших, что для паники нет никаких оснований.
Но самое удивительное заключалось в том, что котировки падали, даже несмотря на то что реально никаких операций на фондовом рынке не производилось. Конечно, многие хотели бы продать принадлежавшие им акции, но абсолютно не было желающих их купить. Спрос был в полном смысле слова нулевой. Поэтому фактически происходило всего лишь состязание продавцов в том, кто из них заявит более низкую цену, чтобы уже в следующий момент его опередили другие. А аналитики умничали: мол, «дно нащупать еще не удалось…»
В такой ситуации совладельцам «Ист-Вест-инвеста» оставалось только наблюдать, как тают активы компании, без какой-либо возможности хоть что-то за них выручить. Они даже перестали собираться на свои традиционные утренние совещания. Это было бессмысленно, тем более что им не особенно-то и хотелось друг друга видеть — как людям, наделавшим вместе немало глупостей.
Справедливости ради, надо сказать, что окажись на их месте любая команда самых крутых профессионалов, и она вряд ли смогла бы что-нибудь сделать. По всему миру рушились даже гигантские, десятилетиями существовавшие финансовые институты. Уже через неделю после новой волны кризиса объявила себя банкротом одна из крупнейших в Японии компаний, занимавшаяся операциями с ценными бумагами, активы которой составляли десятки миллиардов долларов. Ей не помогла ни поддержка правительства, ни банков. А еще через три дня в Южной Корее произошло такое глубокое падение биржевых котировок, что власти этой страны запросили помощь у международных финансовых организаций.
Совладельцам «Ист-Вест-инвеста» оставалось разве что искать утешение в черном юморе. И одной из самых удачных в то время была шутка, что при всех своих ужасных последствиях кризис показал: пост-коммунистическая Россия уже является частью мировой финансовой системы — когда чихали за рубежом, температура повышалась и у нас. Но если наша страна и была частью этой системы, то слабейшей. И вскоре это было подтверждено на практике.
В начале декабря, когда мировые фондовые рынки наконец-то стали успокаиваться, в России произошел еще один обвал цен на акции. Он не был связан ни с ситуацией в Юго-Восточной Азии, ни в каком-либо другом регионе. Спровоцировали его чисто внутренние причины, причем не имеющие к реальной экономике никакого отношения, — это были слухи о болезни президента страны. Да и стоит ли удивляться такой нервной реакции, ведь психика у всех, кто имел отношение к рынку ценных бумаг, к тому моменту была серьезно повреждена.
Бесконечное падение котировок и фактическое прекращение каких-либо операций на фондовом рынке не только превратило активы «Ист-Вест-инвеста» в неприлично малую величину, но и лишило ее владельцев средств на текущие расходы. Денег не было даже на зарплаты сотрудникам. И по решению Есехина, Бершадского и Прядко в компании начались массовые увольнения.
Дмитрий очень болезненно переживал это, так как практически каждого человека он брал на работу сам. Но выбора у него не было: заставлять людей что-то делать и ничего не платить им, он не мог.
Доходило до смешного: однажды Лучанская заикнулась, что у нее закончились запасы чая, сахара и печенья и она не может угостить никого из посетителей. На это Есехин заявил, что теперь все столоваться будут у себя дома, тем более, к ним сейчас приходили лишь ругаться и требовать назад свои капиталы.
Вымещать свое раздражение на секретаре было совсем уж последним делом. Поэтому, сорвавшись как-то в очередной раз, Дмитрий просто ушел с работы и отправился к Варе.
Ее туристическая фирма располагалась недалеко от парка «Сокольники», на первом этаже красного четырехэтажного особняка. Снаружи это здание не страдало архитектурными излишествами, а внутри, вдоль длинного коридора, шло множество дверей, таблички на которых свидетельствовали, что этот кирпичный ковчег стал приютом для самых разных компаний.