Не знаю, как получилось, что моему собеседнику удалось улизнуть. Стоило мне наклониться за упавшей на пол вилкой, и в следующий момент я уже слышу хлопок дверцы его кареты.
Хмурый трактирщик молча убирает со стола, наверное, бургомистр, в точности как барон Тютерлих, не имеет привычки платить за съеденное. Тут бы мне надо сказать о том, как тянутся минуты ожидания, но мой автор на сей раз решает избавить нас с вами от избитых фраз. В трактир входит, уже вошел, старик с крючковатым носом. Старик на вид благообразный, аккуратная седая борода, такие же седые кустистые брови, глаза нисколько не злые, немного слезящиеся после уличной пыли и ветра. Вот только нос... - Вы ли это, мэтр Сильвестр? - Я встаю навстречу волшебнику. Высокий старик не кто иной, как волшебник из темной башни. - Март? - Волшебник грозит мне указательным пальцем. Палец длинный и костистый. У многих из тех, кто знаком со старым волшебником, на моем месте душа ушла бы в самые пятки. Этот палец не хуже иной волшебной палочки мечет молнии и обращает собеседников в жаб.- То-то, я думаю, была же еще ларсевильская соль, - бормочет себе под нос чародей. - А сегодня глядь, нет ее и все. Пришлось ехать в город. А что выходит? Выходит, этому негодному мальчишке вздумалось меня повидать. Превратить бы его в ужа, нет, лучше, в камень, а то все одно не отвяжется. - И то верно, почтенный Сильвестр, - соглашаюсь я, - давайте я к вам во вторник загляну, тогда меня в камень и обратите, хоть до конца недели буду у вас во дворе торчать и даже не шелохнусь. В каменном виде так замечательно думается. - Ну каков! - Нет, ей богу, той соли у вас и было совсем чуть, все равно бы вам не хватило. А поговорить мне срочно нужно. - Давай, говори, - волшебник усаживается за стол и манит к себе тем самым пальцем трактирщика. Я же говорил, палец волшебный, через мгновение на столе появляется пузатая бутылка и два хрустальных бокала. Вот уж не думал, что в придорожном трактире имеется такая изящная посуда. - Я, мэтр, хотел спросить вас о драконе, - избегая взгляда из-под нахмуренных бровей, смотрю в бокал. Старое вино темное и бездонное, как ночное небо с багряными искрами. В глубине, где-то там, в пропасти, таится то ли ушедший закат, то ли пылающие в невероятной дали звезды. - Кто его убил? - Кто убил? Хе. А зачем тебе это знать, и почему ты меня спрашиваешь? - Да, говорят, принц голову дракону отсек, а при дворе люди разные волнуются, так, мол, это, или как-то иначе. Ведь одно дело за героя принцессу замуж отдать и совсем другое... - Политика, значит, - криво усмехается старый волшебник. Я украдкой гляжу в темный угол, где замер разбойник. Мне кажется, или там что-то блеснуло? Нет, не нож, тьфу-тьфу-тьфу. Это глаза. Хотите, побьемся об заклад, Петр все слышит или читает по губам, не знаю. - Не связывался бы ты с этими "разными людьми", мой мальчик, - качает головой Сильвестр и с удовольствием делает большой глоток из бокала. Я тоже беру в руки тонкий хрусталь. - Я почему спрашиваю, тут только что господин Краузе... - Вкус вина богатый и бархатистый, в нем изюмом и черносливом чувствуется ваниль и что-то едва уловимое, кажется, перец; зажмуриваюсь и снова сую свой нос в бокал, чтобы насладиться букетом. - Этот лавочник! Ты и его сюда притащил! - Волшебник вертит головой, окидывая взглядом сумерки трактира. - И что же он тебе наплел? - Ничего, сказал только, что вы забрали себе тушу убитого дракона. Это разумно, согласен, кожа, кости, внутренние органы, кровь, опять же. Чего добру пропадать? Я ведь ничего не путаю, все это ценнейшие магические ингредиенты? - Март, мальчик мой, к чему ты клонишь? - голос старика становится тихим и ласковым, а левый глаз нехорошо прищуривается. - Я подумал, что вы могли убить чудовище. - Ха! Конечно, мог. Ну и что? Рассказать можно и так, и этак, а насколько я понимаю, ты зачем-то собрался отыскать правду, да? - Да. - Я киваю и жду продолжения. - Ну зачем тебе нужна правда? Вот я, например, имею на счет сего происшествия собственное мнение, и мне этого достаточно. И ты заведи свое, поверь, так намного удобнее. Пока не знаешь, как было на самом деле, можешь выбрать для себя любую сторону, самую выгодную, верить в любую истину и называть других лжецами. Чем плохо? - Неплохо, только выгоднее обычно верить не в свою истину, а в чужую. Я так не хочу. - Не хочешь - как хочешь. Заболтался я с тобою, а время идет, скоро лавки закроются. И, знаешь что, учудишь такое со мной в следующий раз, точно превращу тебя в... в рыбу превращу, чтобы с вопросами не лез. - Волшебник хлопает в ладоши и сразу же исчезает в облаке то ли пара, то ли дыма.
Разгоняя туманное облако полотенцем, подходит трактирщик. На столе старик оставил блестящий новенький золотой. Трактирщик пробует монету на зуб и степенно удаляется за стойку. Трактир опять пуст. Как это только выходит у рыжего разбойника, все его видят и никто не замечает? Петр по-прежнему сидит в своем углу и наслаждается... нет, отсюда не разглядеть, что там у него на тарелке. Подойду ближе. - А, господин сказочник!- Разбойник кивает мне на лавку у своего стола. - Каким это ветром вас занесло? Небось, новую книжку сочиняете? Вы только знаете что, про меня там пока не пишите. Ладно? А то ведь сейчас лето, самая работа. Давайте попозже, этак в октябре, после ярмарок. Там и дороги развезет, мне все одно делать будет нечего. - Спасибо, Петр, пока я ни о чем таком не думал, но будь по-твоему, если что, я о тебе не забуду. - Уж не забудьте, а то скучно у нас. - Как же скучно? А дракон? - Так убили же его! - Разбойник морщится и трясет рыжей головой, будто прогоняя остатки неприятного сна. - Да и пока живой был этот змеюка, не особо-то весело было. А по чести сказать, для меня, кроме всего прочего, так одно разорение от него. Ведь ежели в торговле упадок, то и к нашему брату нищета и голод приходят.
- Значит, говоришь, покойный не слишком тебе по нраву был? Я слышал, будто бы дракона принц убил, да только сейчас подумал, не ты ли с драконом расквитался. А что, мужик ты не из трусливых и саблей помахать не дурак...
- Правду вам говорили, принц его зарубил. Сам не видал, только то и есть чистая правда. А что до прочего,- Петр вздыхает,- так небылицы выдумывать, уж не обижайтесь, это по вашей части. - А как же сокровища, у дракона в пещере, или где он у вас жил, там же сокровища... Неужели тебе кучу золота заполучить не хотелось? - Да не верю я в сокровища, на что этой зверюге сокровища-то? Господин Март, вы же не дитё малое, знаете как такие дела делаются. Оно понятно, бургомистр отписал в столицу, что, мол, три тысячи золотых потрачено в качестве выкупа и все такое. Неужто думаете на самом деле потрачено? - А девушка? - не сдаюсь я, и в самом деле чувствуя себя младенцем. - Девушка была, - солидно кивает Петр, - ну, в смысле, и есть. Не погубил ее дракон, не успел. - А что за девушка? Я так слышал, что ее хочет взять за себя слуга принца? - Оруженосец, - поправляет меня мой знакомый. - А что, она сирота, хоть и красавица, каких мало, да и податься ей некуда. К тому же любят они друг дружку, вы, господин Март, не сомневайтесь, такое сразу видно. - Петр, ну какой я тебе господин? - А как же? Ведь я к вам с уважением. К кому же мне еще с уважением? Бургомистр для меня не господин, и даже король, он, может, и его величество, а только не господин. - Ладно-ладно, - я машу рукой на разбойника, - как хочешь. Ты мне про этих двоих расскажи. - Да чего же про них рассказывать? Гай - парень бывалый. Я его встретил в аккурат, когда он с принцем распрощался. Сам Гай мне говорил, будто бы у отца его землицы много, и, дескать, пора ему домой возвращаться, чтобы испросить им с Вероникой родительское благословение. Да и отцу с братьями пособить надобно, хозяйство-то большое. - Тут неожиданно Петр улыбается, глядя поверх моего плеча, и отодвигается от стола в тень. Я оборачиваюсь.