— Но верить в собственное оживление она может?
— Она может, я — нет.
Так и не придя ни к какому выводу, разошлись, кто досыпать, кто дорабатывать.
Утром, когда сквозь туман начал просачиваться мутный свет, в доме случился сдержанный переполох, который, несмотря на все предосторожности, был замечен бессонным Кузьмичом. Он слышал, как Джон Хок, ворча, отпирал конюшню и раскочегаривал лошадку, в которой всю ночь тлел огонь. Джон Стил, которому сегодня вовсе не пришлось спать, отворил ворота и остался подрезать кусты барбариса. Можно было бы спросить его, куда ни свет ни заря отправился кучер, но Митч рассудил, что садовнику и без того было задано слишком много вопросов, а о цели поездки можно будет поспрошать возницу, уж он-то знает лучше.
Так оно и вышло. Оказалось, что Джон Хок ездил в Баскетвиль за доктором. Ночью стало худо дворецкому. Болезнь, согласно заключению ученого эскулапа, была прилипчивой, так что мистер Бакт и ухаживающая за ним супруга были заключены в карантин. Под угрозой оказался завтрак, который обычно готовила миссис Бакт, а подавал ее муж. По счастью, выяснилось, что завтраком успел озаботиться Куз Митч, а обедом займется кухарка, за которой должны послать в Баскетвиль. Как рыжебородый карлик управлялся с сервировочным столиком и серебряной посудой, останется его тайной, тем не менее вихлючий столик въехал в столовую, с сотейника была снята крышка, и ароматный пар растекся по столовой, словно туман по долине Скерна.
— Что это? — удивленно воскликнула миссис Баскет.
— Перловка, мэм, — отвечал Куз Митч.
— Как вкусно! Почему у Бетси так не получалось?
— Разве можно сварить настоящую кашу в пароварке, какой пользуется миссис Бакт?
— А как же вы?
— Я нашел в подвале древний прадедовский котел. Предки, доложу вам, все делали на совесть. Конечно, часть тепловыделяющих элементов требует замены, но в целом реактор работоспособен, жар держит. А кашу, особенно перловку, надо распаривать не полчасика в пароварке, а с вечера, иначе получится не перловка, а шрапнель. Зато в старом урановом котле кашка на медленных нейтронах — мечта!
Вид мистера Митча, вещающего с половником в руках, был несколько смешноват, но каша, благоуханная, разваренная и рассыпчатая одновременно, говорила сама за себя.
— Америка, — произнес Сэмюэль Трауб, — слишком большая и пока еще слабо освоенная территория. Поэтому зачастую нам приходится пользоваться не самыми современными вещами и инструментами, а тем, что есть под рукой. Как видите, иной раз нехудо получается. Главное — результат, таково наше кредо!
По лицам доктора и миссис Баскет нетрудно было заметить, что англичане не согласны с таким утверждением, но никто не стал возражать. Все кушали кашу.
— Доктор Листер, — задал вопрос Трауб, — если это не врачебная тайна, то не скажете ли вы, чем заболел мистер Бакт?
— Трихофития, — ответил врач, с сожалением отодвигая пустую тарелку. — Болезнь не опасная, но весьма заразная и причиняющая много неудобств.
— Я, конечно, могу послать телеграмму в Соединенные Штаты, чтобы сотрудники редакции посмотрели в словаре, что означает это слово, но, может быть, вы снизойдете к моей неграмотности и объясните, как эту болезнь называют в народе?
— В быту трихофитию обычно называют стригущим лишаем. Лечение наружное — йодоформ и терпентин. Показана также дегтярная мазь. У мистера Бакта поражена кожа щеки, причем пятно имеет такую форму, будто на щеке отпечаталась роза. Я собираюсь написать об этом случае статью в один из медицинских журналов.
— Действительно, интересный случай, — заметил Трауб. — Я знавал человека, который пользовал подобных больных мышиным салом. Самое интересное, что лечение помогало.
— Дикари порой изобретают весьма причудливые формы лечения, — согласился доктор Листер.
Куз Митч крякнул неразборчиво, но промолчал.
После завтрака доктор Листер поднялся в комнату миссис Баскет, которая была его постоянной пациенткой. Рассказ леди о ее бесчисленных хворях должен был занять не менее часа, который надлежало сполна использовать.
— Митч, — позвал Трауб помощника, который занялся было грязной посудой, — я знаю, ты вчера был в Баскетвиле. Там есть трубочист?
— Нету. Ножовщик есть, который с точильным станком обходит окрестные фермы. Но он человек семейный и к легким интрижкам не склонный. А зачем вам трубочист? Эта труба ведет куда угодно, но не в ублиет.
— Это я и сам понял. Ублиет построен пятьсот лет назад, так что вентиляционная труба у него должна быть из камня, а не из жести. Но раз туда кидают розы, то там может быть и что-то еще. Например, проход к настоящему ублиету. Узнать это можно, либо забравшись туда, либо найдя еще какие-то документы. Мне покоя не дают бумаги из зеленых папок. Женские пальчики в библиотеке явно принадлежат Джоане Бекер, а она исчезла немедленно после того, как прочитала то, что хранилось в папке.