Музыка никогда не трогала его. Подростком он любил Фрэнка Синатру и восхищался ровным восхождением Пола Маккартни: «Можно сказать, я вырос на "Битлз". Я начинал карьеру тогда же, когда и они, и моя карьера развивалась одновременно с их карьерой. Их музыка была частью моей жизни. У меня до сих пор мурашки по спине бегают, когда я слышу некоторые их вещи». Впрочем, его никогда не привлекала возможность стать менеджером поп-звезд. «Они недолговечны. За исключением Маккартни, они не очень надежны. А конкуренция в этой сфере жестче и изощреннее, чем в классической музыке. Я не хочу иметь дело с людьми, занятыми в этом бизнесе».
Интерес к классической музыке проснулся в нем после встречи с сопрано Кири Те Канавой на соревнованиях по гольфу в Суррее. Загорелый спортсмен и крутой бизнесмен не хотел, чтобы его приняли за какого-то тщедушного эстета, и сразу признался, что ничего не понимает в искусстве. Те Канава предложила обучить его основам, пригласила на концерт и, как гласит неоднократно рассказанная история, сказала: «Первое, что вам следует понять — тут не таймы, а отделения». Программа показалась Маккормаку скучной, но он оценил открывающиеся возможности. «Я увидел очень много общего между спортом и классической музыкой, — сказал он мне в первом из двух пространных интервью. — Выдающиеся спортсмены и классические артисты могут заниматься своей профессией, не завися от языка. Они платят одинаковые налоги, их волнуют одни и те же финансовые проблемы, они одинаково ездят из страны в страну. Благодаря сорока шести отделениям нашей компании, разбросанным по всему миру, мы можем прекрасно координировать решение всех этих проблем на международном уровне.
Кроме того, у нас налажены отличные контакты с корпорациями, спонсирующими спорт в разных странах. Многие из тех, кто покупает спорт, отвечают и за культурное спонсорство, и мы видим, что им может быть интересно участие в этой сфере». Иными словами, делая точно то же, что и в спорте, не прилагая почти никаких или вовсе никаких дополнительных усилий, можно извлечь прибыль и из классической музыки. В качестве пробного шара он предложил консультации по финансовым и налоговым вопросам паре классических артистов и принял участие в организации концертов Те Канавы во время ее традиционных гастролей по Австралии. К 1983 году он почувствовал, что готов сделать следующий шаг и поручил Джону Уэбберу, своему старшему вице-президенту по международным делам, изучить поле классической музыки. Уэббер пришел на работу в «Ай-Эм-Джи» сразу после окончания университета в 1972 году, и его европейский офис, штат которого состоял поначалу всего лишь из шести человек, постепенно превратился в полноценное учреждение. В число его личных клиентов входили Ник Фалдо и джазовая певица Ширли Бесси, а Маккормак часто использовал его в качестве посредника в областях, в которых сам не разбирался.
Первым делом требовалось прибрести артистов и опыт. Свой человек из кругов шоу-бизнеса обратил их внимание на нью-йоркское агентство Хэмлена — Ландау; основанное в 1978 году и состоявшее всего из двух человек, оно славилось своей заботливостью и вниманием к юным дарованиям. Среди примерно дюжины его клиентов числились скрипач Джошуа Белл[845]* и сопрано Арлен Оже[846]*. Увиденное понравилось Маккормаку, он купил фирму, переименовал ее в «Ай-Эм-Джи артистс», но позволил Чарлзу Хэмлену и Эдне Ландау действовать по собственному усмотрению. «Нам с Эдной всегда предоставляли полную свободу в развитии проектов, которые мы считали лучшими»[847], — говорил Хэмлен.
845
846