Она медленно ехала по дороге в Пустую Долину, борясь с искушением вдавить педаль в пол и напугать Фрэнка до смерти, в его всегдашней манере. Останавливало опасение, что он заблюет ей всю машину.
В Долине, залитой лучами утреннего солнца, царили мир и покой. Элисон Дэли сервировала кофе со свежими булочками. Холли тоже присутствовала, одетая в розовый домашний комбинезон. Сегодня она выглядит иначе, подумала Эмма. Более смиренной.
— Спасибо вам большое, что приехали, — сказала Элисон. Она не переставая потирала руки. — Очень мило с вашей стороны. Вот, пожалуйста, кофе. Хотите пончик? Или булочку с шоколадом?
Эмма не стала отказываться от кофе. Фрэнк помялся, но потом тоже согласился — на черный и покрепче.
— Это совершенно лишнее, — сказала Эмма. — Вы не обязаны нас угощать. С нашей стороны нет никакого одолжения, мы просто выполняем свою работу.
— Тем не менее большое спасибо, — сказал Фрэнк. — Моя коллега просто хочет вас поблагодарить.
— Конечно, — сказала Эмма. — Именно так.
Сколько можно постоянно ее поправлять? Нужно, наконец, сказать ему об этом.
Элисон посмотрела на них обоих и налила кофе.
— Э… ну да. Конечно. В общем, мне нужно вам кое-что рассказать.
— Пожалуйста, — сказала Эмма.
— Я не рассказала вам всю правду.
— Так.
— Это насчет Оливии Коллинз.
Эмма кивнула. Это и так понятно.
— Ты не присядешь с нами, Холли? — спросил Фрэнк.
Холли выглядела воинственно. Мать бросила на нее умоляющий взгляд.
— Ладно, — сказала она и взяла себе четвертый стул.
— Итак, — сказала Эмма. — Что произошло с Оливией?
Элисон глубоко вздохнула.
— Видите ли, я не уверена, что можно расценивать это как шантаж. С другой стороны, я совершенно уверена, что Оливия понятия не имела, как она выглядит в глазах окружающих. Она всегда быстро делала выводы обо всех остальных, но сама совершенно не видела себя со стороны. В общем, да, Оливия действительно нарывалась на грубость, приходя в магазин. Все ходила и ходила. Сначала купит какую-нибудь дешевую мелочь, а потом начинает плести, что вот это платье или блузка прекрасно бы сочетались с ее гардеробом, но ей, увы, не по карману. Вела себя совершенно беспардонно. Никогда не говорила ничего прямо, никогда не намекала на ответные одолжения. Но совершенно четко давала понять, что либо я продолжаю ее бесплатно одевать, либо… она выдаст наш секрет.
— И в чем же ваш секрет? — спросил Фрэнк.
Элисон скривилась, как от боли.
— Я не хожу в школу, — вступила Холли. — В смысле я учусь дома, но я не хожу в школу.
— Ну, хорошо. — Фрэнк повернулся к Эмме, которая слегка пожала плечами.
— Тебе семнадцать, Холли, — сказала она. — Ничего незаконного в этом нет.
— Я не могу ходить в школу. Последний раз, но еле того как я записалась, он нас выследил. Мы переехали сюда, подальше от Галвея, и он все равно нас нашел. Мое настоящее имя не Холли. А она не Элисон. И фамилия у нас не Дэли.
Теперь Фрэнк и Эмма слушали очень внимательно.
— Вы скрываетесь? — спросил Фрэнк.
Элисон кивнула.
— От мужа? — спросила Эмма.
— Да. Он… он, он давал волю рукам. Много лет. А я терпела. Мне казалось, что Холли в безопасности, но…
— Я пошла вразнос, — сказала Холли. — Пила, курила. Я же видела, что он с ней делает, и меня это достало. Тусовалась с парнями. И я… — Она глубоко вздохнула. Следующий вздох прозвучал как всхлип.
Элисон обняла дочь за плечи и прижала к себе.
— Она забеременела. Он ничего не знал, почти до конца седьмого месяца. Я пыталась тайком от него сэкономить деньги, он все у меня забирал. Мне дали стипендию в Лондонском колледже дизайна еще до того, как мы познакомились. Я работала дизайнером одежды в одной крупной фирме. Но все равно нужно было несколько месяцев экономить, чтобы набрать достаточно денег нам на побег. Понимаете, у меня нет близких родственников. Довериться некому. Я шла на невероятные ухищрения. Покупала дешевый хлеб и вкладывала в упаковку от дорогого, покупала самую дешевую туалетную бумагу, распаковывала и сжигала упаковку.
— Мы сталкивались с такими ситуациями, — мягко заметил Фрэнк.
— Да. Наверняка. В итоге оказалось, что все это зря. Мы не успели уехать, он заметил, что она беременна. И ничего не сказал. Выжидал момент. А потом как-то вечером пришел домой с цветами и бутылкой вина — дескать, давай праздновать. Я спрашиваю: «Что будем праздновать?», а он сидит, совершенно спокойный, и говорит: «Ну, мы же теперь дедушка и бабушка». Он позвал Холли, чтобы она спустилась из своей комнаты, и тут-то я поняла. Я…