После ухода Куксона, которому Крофт внушил держать язык за зубами и обещал, что он получит награду в том случае, если рассказ его поможет обнаружить преступника, Крофт начал оценивать только что выслушанный рассказ.
Конечно, было странным, что человек, описанный Куксоном, отсутствовал до двенадцати часов ночи, не будучи по виду бродягой и обладая достаточными деньгами, чтобы заплатить девять пенсов за ночлег.
Его рассказ о том, что он любовался на фейерверк, не выдерживал никакой критики: Крофт отлично знал, что в тот вечер последняя ракета пущена была около десяти часов. Где же в таком случае пропадал таинственный постоялец, и почему он так рано исчез на следующее утро? Быть может, действительно Куксон направил на верный след и предположения Беннивелля, разделяемые большинством жителей города, а именно, что Постлетуайт был убит и ограблен случайно проходившим бродягой, были совершенно правильны. А, если так, то не был ли убийцей этот таинственный постоялец?
Крофту вдруг показалось, что он недостаточно знал жизнь и привычки покойного Постлетуайта и что ему нужно было бы знать все до мельчайших подробностей, чтобы добиться успеха в деле раскрытия этого преступления. Согласно всему, что он до сих пор знал о покойном из рассказов Кэт и обоих Бренсонов, Постлетуайт несомненно был еще в своей мастерской в десять часов вечера.
Но оставался ли он там и позднее и, вообще, имел ли он обыкновение оставаться там позднее? Дабы выяснить в точности этот вопросу он отправился к дому, в котором жил Постлетуайт. Дом этот находился в лучшей части города, и Постлетуайт снимал квартиру у очень почтенной пожилой дамы, которая с полной готовностью ответила на все вопросы Крофта.
— Конечно, я очень хорошо знала все привычки покойного, — сказала бывшая квартирная хозяйка покойного Постлетуайта. — Он никогда не обедал и не завтракал дома, а пил здесь только свой утренний кофе. Завтракал же и обедал он всегда в гостинице «Митры». Раз или два в неделю он приходил после обеда домой и читал. Четыре или пять раз в неделю он шел после обеда в контору и там, в своей мастерской, предавался своему любимому занятию — резьбе по дереву, и нужно сказать, он был большой мастер своего дела: у меня есть несколько подарков — собственных его изделий, исполненных очень тонко и художественно.
— А не знаете ли вы, сударыня, оставался ли он иногда в своей мастерской поздно... очень поздно? — спросил Крофт.
— О, да. Часто до одиннадцати и даже до двенадцати. Он обычно возвращался домой очень поздно. И в ту несчастную ночь мы даже не знали, что он не вернулся: ведь его комнаты расположены внизу и, конечно, у него был свой ключ от входной двери.
После этого разговора Крофту казалось, что можно с достоверностью утверждать, что Постлетуайт был еще жив, когда Людвиг Бренсон ушел от него около десяти часов. Но, кто пробрался после этого в дом?
Был ли это тот таинственный постоялец, которого только что описал ему Куксон? И если да, то как можно было напасть на его след? Что, в конце концов, было о нем известно Крофту? Только то, что у него были темные усы и что он слегка косил левым глазом!
ГЛАВА XVII
РАСПИСАНИЕ ПОЕЗДОВ
Крофт прилагал все старания к тому, чтобы обнаружить человека, который в ночь убийства, якобы, любовался фейерверком. Однако он сам сомневался, что старания его могут увенчаться успехом. Как это было ни странно, но никто не являлся и не давал показаний после того, как появилось объявление, обещавшее награду. Все предположения Крофта обнаружили полную свою несостоятельность: обвинение леди Кардейн отпало само собой; точно так же нельзя было, не греша против здравого смысла, обвинить Кэт. Крофт не знал никого, кто бы питал враждебные чувства по отношению к убитому старику или кому смерть его могла бы принести какие бы то ни было выгоды. Если, действительно, что-нибудь было неладно в денежных делах Строительного Общества, то это могло быть лишь обнаружено директорами, а все они, по уверению Людвига Бренсона, находились под влиянием Беннивелля и одобряли все его действия.
Кроме того, Крофт отвергал всякую мысль о том, что Беннивелль мог побывать у старика в тот вечер: ведь он твердо знал, что Беннивелль выехал с вечерним поездом в шесть пятнадцать и что он в то время, как было совершено убийство, находился уже в Лондоне, а до Лондона ведь было шестьдесят миль. Что же касается векселей то, несомненно, грабитель или вор унес их с остальной добычей.