Вероятно, вы уже догадались, что я человек с хорошим образованием. Действительно, я посвятил свою жизнь книжному делу и работал в типографии. Кроме того, я очень много читал, и занимался самообразованием, и даже пробовал писать. Могу также сказать, что у меня есть свои твердо установившиеся убеждения и что я питаю отвращение к тред-юнионизму. И вот вследствие моего нежелания сделаться тред-юнионистом и потерять, таким образом, свою независимость, я осенью остался без работы. Тогда я решился пуститься в путь и поискать, не найдется ли в провинции работы для человека, желающего остаться свободным и независимым. Во время моих скитаний, которые происходили пешком, я забрел вечером 5-го ноября в ваш город. Это был ярмарочный день. И вот я хочу вам рассказать о своих приключениях в этом городе, — между временем моего прибытия, которое имело место приблизительно в 7 часов вечера, и временем моего отъезда — около 5 часов утра.
Нужно вам сказать, что я привык говорить правду, и тут должен сознаться, что, когда я приехал в ваш город, финансовые мои ресурсы подходили совершенно к концу и у меня осталось всего приблизительно семнадцать шиллингов. Однако я слышал, что мне удастся достать подходящую для меня работу в Кингспорте, находящемся приблизительно в 20-ти милях от Сельчестера. Поэтому я позволил себе роскошь остановиться на постоялом дворе Куксона и занять там самую дорогую кровать, за которую заплатил девять пенсов, и заказал себе ужин. После ужина я вышел с целью осмотреть город и, так как в этот день была ярмарка, то я некоторое время с большим интересом наблюдал за развлечениями и фейерверками. Затем я выпил пива в тихой таверне (не утруждайте себя поисками, что это была за таверна, ибо никто, конечно, не запомнил такого во всех отношениях мало выдающегося посетителя, как я). После этого я начал бродить по старинной части города. Случайно я зашел в квартал, который был совершенно пустынным и казался очень древним. Потом уже я узнал, что квартал этот называется Паллантой. Я тотчас же заметил, что большинство старинных домов этого квартала были в настоящее время заняты конторами. Мне показалось, что только один из этих домов был обитаем, а именно потому, что я заметил свет в одном из окон нижнего этажа.
Это был угловой дом. Против него находился другой дом, на который я обратил внимание, потому что большая входная парадная дверь его была открыта. Я подумал, что очень странно видеть открытую дверь в такой поздний час (должен тут заметить, что было четверть одиннадцатого — это, быть может, важное сведение для вас). За дверью я заметил лишь очень слабый свет простой маленькой столовой лампы. Я некоторое время постоял около этой двери и прислушивался к тому, что происходило внутри дома. И вот я услышал странный звук как бы какой-то машины. Будучи от природы любознательным, я захотел выяснить происхождение этого звука. Поэтому, убедившись, что никого кругом не было, я незаметно проскользнул в эту входную дверь. Как только я вошел, я заметил, что внутри был еще другой — более сильный источник света. Затем я заметил две слегка приоткрытые двери, — одну как раз против меня, а другую — в конце комнаты, и за этой-то дверью был более яркий свет, и оттуда исходил так заинтересовавшей меня звук. Я тотчас же догадался, что этот звук исходил от небольшого сверлильного станка.
Едва ли я простоял тут в передней более минуты: дальняя дверь широко распахнулась, и на пороге показался пожилой господин. Я успел разглядеть, что в комнате, из которой он только что вышел, стоял столярный станок и что там вообще было много столярных инструментов. Насколько я мог разглядеть, это была маленькая столярная мастерская. Старичок был без пиджака и с засученными рукавами рубашки, а в руках он держал какой-то столярный инструмент. Он вошел в комнату, которую я мог разглядеть, ибо дверь в нее была приоткрыта, и зажег в ней электричество. Тогда я тотчас же увидел, что это была контора: в ней стояли письменные столы и т. д. Старичок некоторое время постоял посреди комнаты, как бы о чем-то размышляя. Затем он направился к одному из столов, вынул оттуда какие-то бумаги и стал их просматривать. Затем он вынул банкнот и какой-то чек, повертел их в руках, положил обратно в ящик, встал и, потушив свет, вернулся обратно в мастерскую. Он оставил дверь открытой и еще минуту или две я наблюдал, как он работал за своим станком. Мне казалось, что он занят был изготовлением какого-то подсвечника или чего-то в этом роде.