Теперь несколько слов о деньгах, которые я взял из стола: всего было двести тридцать шесть фунтов, пятнадцать шиллингов и восемь пенсов. Большая часть этих денег была в банкнотах. Кроме того, было и немного серебра. Конечно, я не подумал воспользоваться чеком или банкнотами, но должен сознаться, что серебро я истратил.
Однако несколько дней тому назад счастье улыбнулось мне и я получил маленькое наследство от сестры моей матери. И вот я прилагаю к этому письму: 1) вышеупомянутые банкноты, 2) вышеупомянутый чек и 3) перевод от имени Джона Смита (конечно, это вымышленное имя) на сумму мною истраченную. Общий итог всего этого составляет двести тридцать шесть фунтов пятнадцать шиллингов и восемь пенсов. Если хотите, поместите строчку в «Таймсе» о том, что вы все это получили.
В заключение скажу еще несколько слов: мне хотелось бы знать, кто же убил бедного старика? Насколько я мог его разглядеть, это был тщедушного вида старик, которому недолго уже оставалось жить на свете, и я нахожу, что было ужасной жестокостью убивать такого беззащитного, слабого человека. Я надеюсь, что вам удастся обнаружить преступника и буду рад узнать, что убийца был, наконец, арестован и наказан по заслугам. Если мой рассказ послужит к обнаружению преступника, я буду очень рад. Но, должен вам сказать, что по моему глубокому убеждению, ни один из тех двух господ, которых я видел, не был убийцей. Что касается большего полного господина, то я думаю, что он пришел в контору, увидел только что совершенное ужасное преступлено и тотчас же убежал. Я уже сказал вам, что между первым моим посещением дома, когда я увидел убегавшего толстого человека, прошло приблизительно тридцать или сорок минут: скажем, — от двадцати минут или половины одиннадцатого до одиннадцати. Я совершенно убежден, что за это время кто-то проник в дом, убил старика, украл ценные вещи, бывшие на нем, и взломал ящики и коробки, и что толстый господин, пришедшей уже после, обнаружил преступление и был этим так страшно взволнован.
Однако вам, на месте, лучше знать. Еще одно слово в заключение: не теряйте времени на поиски: меня вы все равно не найдете. Я же рад помочь вам... если только, действительно, мог вам оказать помощь.
Крофт сложил исписанные листы бумаги и положил их вместе с деньгами обратно в конверт.
— Отлично, друг мой, — сказал он, — обращаясь к невидимому своему собеседнику. Все же я сделаю все возможное, чтобы вас найти. Если все, что вы говорите, правда, то показания ваши слишком важны для того, чтобы можно было ими пренебречь. Что же случилось в конторе Постлетуайта между половиною одиннадцатого и одиннадцатью? Кто был там в это время? Высокий и толстый мужчина, о котором говорится в письме, несомненно, был Беннивелль. Однако правильны ли предположения моего корреспондента? Быль ли Беннивелль действительно взволнован раскрытием преступления и, если так, то почему же он прямо не пришел и не рассказал нам все? А кто был другой господин, который потом шел вместе с ним? Почему миссис Стокер прошла затем также в контору? Все эти запутанные нити надлежит тщательно распутать.
Крофт направился в контору главного констебля с целью показать только что полученное им письмо. Однако Фиппс отсутствовал по личным делам до следующего дня. Тогда Крофт решил повидать леди Кардейн и узнать ее мнение относительно происшествия с пропажей векселей. Он взял автомобиль, поехал в Доун-Хэд-Парк и, попросив леди Кардейн держать все в строжайшей тайне, рассказал ей разговор, имевший место между ним, Беннивеллем и Марком Бренсоном. Леди Кардейн слушала очень внимательно. Крофту казалось, что она очень заинтересована рассказом.
— Что же вы хотите узнать от меня, господин Крофт? — спросила она, когда он окончил рассказ.
— Мне хотелось бы знать, правдив ли рассказ Беннивелля и действительно ли он нам правильно передал разговор, который имел место между вами, вашим поверенным и Беннивеллем.
Леди Кардейн улыбнулась.
— Мне кажется, что Беннивелль — очень умный человек, — сказала она. — Я думаю что, если он задался целью кого-нибудь провести, то ему легко будет это сделать. Могу вам только ответить, что его рассказ совершенно правдив в одном отношении и не правдив в другом.
ГЛАВА XXI
ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ ЛЕДИ КАРДЕЙН
Лукавая улыбка, которая все время не сходила с хорошенького лица леди Кардейн, заставляла Крофта недоумевать: неужели же ему предстоит узнать еще больше таинственного и необъяснимого о Беннивелле?
— А что же вы сами думаете, сударыня? — спросил он.
— Насколько я знаю Беннивелля, я думаю, что он весьма искусно умеет объяснять и поворачивать обстоятельства в свою пользу, — ответила леди Кардейн. — Несомненно, он рассказал вам то, что ему было выгодно и удобно рассказать.