— Шо это? — ты киваешь на граммофон.
— Какая-то древняя народная музыка.
— Какого народа?
— А кто его знает… Этикетка на пластинке содралась, не прочитаешь.
Старик выходит из гостиной, а ты садишься в потёртое, но мягкое кресло.
Пульсирующие барабаны и воющие дудочки сразу же навевают на тебя дремоту. Ты зеваешь, твои веки слипаются…
Бум, бум, бум… Барабаны… Или бубны… Да, скорее бубны, по которым лупят палками… Огни… Факелы… Чёрное ночное небо, озаряемый факелами снег… Люди… Бородатые мужики в меховых одеяниях… Одни из них колотят в бубны, другие пищат в дудочки… Над ними возвышаются великаны… Великаны неподвижны… Один из факелов, ярко вспыхнув, озаряет ближайшего великана, и ты видишь, что это деревянный мужчина с утиной головой… Идол… К идолу подходит старик-татуировщик, но уже в шубе, увешанный какими-то побрякушками, ожерельями… Склоняется перед уткоголовым и что-то кричит на чужом языке, вроде как немецком, или не немецком, но похожем… Затем поворачивается к тебе, продолжая с завыванием кричать, делает руками пассы, как иллюзионист… Бородатые мужики ускоряют ритм ударов… Все факелы ярко вспыхивают, будто на них плеснули бензин… Деревянный уткоголовый идол вроде бы пошевелился… Да, он поворачивает свою птичью голову с плоским клювом в твою сторону и смотрит на тебя глазами-дырками…
Тебя тормошат, и ты выныриваешь из сновидения в реальность.
— Ой, я заснул, — говоришь ты татуировщику, сжимающему твою ключицу твёрдыми холодными пальцами.
— А я уже закончил, добродие. Принимайте работу.
Старик подносит зеркало, в котором ты видишь своё плечо, украшенное татуировкой — голым мужчиной с утиной головой.
— Так быстро? А я ничего не почувствовал.
— Особый способ обезболивания.
— Большое спасибо! И сколько я вам за работу…
— Сегодня — бесплатно, в честь праздника, — напоминает мастер.
Ты встаёшь и видишь, что твоя Любимая Женщина тоже спит в кресле. Фолиант выпал из её рук и лежит на дощатом коричневом полу. Старик книгу поднимает и кладёт обратно на комод. Ты целуешь Любимую Женщину в щёчку, и она, вздрогнув, просыпается.
— Я тоже задремал… Смотри, — хвастаешься картинкой на плече.
— Уже? — смотрит на наручные часы. — Я думала, это долго.
Вы одеваетесь и прощаетесь со стариком.
Выходите из жаркого особняка на морозную улицу. Идёте вдоль размалёванного граффити забора. Удивительно тихо, хотя вы в центральной части большого города. Лишь только — хрум-хрум-хрум-хрум — снег под подошвами, да — дзынь-дзынь — вечерний трамвай вдали.
Выходите на Пушкинскую, бывшую Немецкую, которую уже пересекали во время этой прогулки.
— Тебе шо-нибудь снилось сейчас, в кресле? — спрашиваешь ты.
— Нет, кажется. Ничего… Не помню.
— А мне… — И ты рассказываешь свой сон.
— Надо же, — говорит она.
— А какие ещё картинки были там, в книге? А то я кроме этой, — хлопаешь по левому плечу, — ничего не видел.
— Не помню… Я, кажется, сразу же заснула, даже не смотрела…
Свежий снег нежен и невинен, как свадебное платье невесты. Хорошо: и красиво, и пока не скользко.
Сворачиваете с Пушкинской направо, в улочку на южном склоне, где красуется ваш трёхэтажный дом — украинский модерн, то есть модерн, стилизованный под украинское барокко.
По мере удаления от салона тату и приближения к родному жилищу тебя всё более охватывает недоумение по поводу этого поступка: ты ведь не собирался заводить татуировку, да ещё такую курьёзную; и вдруг будто вожжа под хвост попала, будто какая-то муха укусила, будто наваждение обуяло… Тьфу! И это ж теперь на всю жизнь. Теперь в бане, на пляже и везде, где ты будешь сие «произведение» обнажать, знакомые, а может, и незнакомые будут любопытствовать: что это за хреновина, почему с утиной, как это понимать… А хрен его знает, почему с утиной и что это означает. Да ещё эти половые органы… Порнография какая-то.
Ты уже стыдишься этого украшения.
И что странно: не было боли, не было крови… Будто не выкалывал, а просто нарисовал или наклеил картинку. Да и слишком быстро… А может, это и не татуировка вовсе. Может, она смоется, если водой… Ну, конечно, не может быть, чтобы наколка наносилась вот так быстро, бескровно и безболезненно. Ну, предположим, обезболивание… Но всё равно кожа от уколов бы воспалилась, ну хоть немножко, было бы раздражение, покраснение… А тут — ничего. Видать, разыграл тебя старик. Дескать, хотите бесплатно — вот вам бесплатно: боди арт вместо наколки. Тем лучше.