И эльф Пак, которому снится, что он актёр Олефир, произносит первую фразу своей роли:
— А, фея! Здравствуй! И куда твой путь?..
Проснулся Пак в тот миг, и встрепенулся он: фу, надо ж до чего был неприятным сон!
И фею эльф узрел, что с трепыханьем крыл взметнулась над травой; и Пак её спросил: «А, фея! Здравствуй! И куда твой путь?» Малышка парой фраз ему раскрыла суть: она, мол, для Титании — для королевы фей — росинки соберёт с цветочков, трав, ветвей; сама ж Титания вослед за ней идёт, а с нею фей и эльфов хоровод.
Сказав так, фея прыснула во мрак. Подумал Пак: какой недобрый знак — вот это королевы фей явленье; ведь здесь и Оберон — и столкновенье меж ними может тут произойти, сойдутся если их сейчас пути; рассорилась ведь пара — та и он — Титания и гордый Оберон!
Монарху эльфов Пак — слуга и шут… Беда — и та и тот сюда идут!..
Возникла вновь супругов перепалка — упрёки ревности, обиды… Пару жалко!..
Ага, Титания сердито удалилась. Доколь не ладить им, скажи на милость!..
Монарх уже шута узрел и поманил; и Пак к нему стрелой — вжик! — не жалея крыл.
Что господин изволит? И король ему такую назначает роль: супругу чтобы усмирить, дружок, волшебный нужен вот такой цветок; так ты, мой верный Пак, быстрее ветра на край земли смотайся, как ракета, найди цветок тот и назад скорей; цветком я укрощу уж королеву фей!
Помочь монарху Пак, конечно, будет рад! Слетаю за цветком я шустро и — назад!..
А тот противный сон… И думать не хочу. Я эльф, и я лечу, лечу, лечу, лечуууууу…
2006 г.[6]
Кто укокошил натурщика?
Не прошло и трёх четвертей часа, как я путём умозаключений уяснил себе истинное положение вещей. Тебя, конечно, удивит та лёгкость и быстрота, с которой я разгадал эту тайну. Но разве я напрасно прослужил десять лет сыщиком в Лондоне? Смею тебя уверить, совсем не напрасно.
Из письма Льюиса Кэрролла к знакомой девочке.
Частный сыщик Солопий Охримович Нышпорка, полулёжа на холодильнике, в двадцать шестой раз перечитывал любимый эпизод из эротического романа «Влажная ноздря брюнетки», когда дверной звонок бодрым голосом произнёс: «Динь-дилинь!»
Дочитав до строчки, где героиня романа, страстно простонав «Апчхи!», смело обнажила свой соблазнительный носовой платок, Солопий Нышпорка закрыл книгу, воспользовавшись вместо закладки сушёным тараканом, встал с лежащего на боку холодильника, натянул на нижнюю часть своего организма фиолетовые спортивные штаны, повязал на верхнюю часть малиновый галстук и только после этого разинул дверь.
За дверью фигурировал друг Солопия Охримовича — Захар Захарович Полуящиков, тянувшийся во второй раз большим пальцем правой руки к пупку дверного звонка.
— Захар! — сказал частный детектив.
— Моё почтение, Нышпорка! — поздоровался Захар Захарович, переместив себя в квартиру и захлопывая дверь толчком ягодиц.
Если ты, бесценный мой читатель, любишь подробности о внешности персонажей, то вот тебе по три штришка к портретам этих двоих. Первый штришок: Нышпорка среднего роста, Полуящиков же русый. Второй штришок: у Нышпорки под левой бровью коричневое око, а неподалёку — под правой бровью — второе, аналогичное; у Полуящикова же только одно, но тоже коричневое, на левой ноге чуть выше колена, родимое пятно. Третий штришок: Нышпорка носит волосы преимущественно на голове; Полуящиков же больше на груди, вместе с татуировкой:
Не забуду уголовный кодекс!
Если же трёх штришков тебе, бесценный читатель, маловато, то наштрихуй ещё сам чего пожелаешь, я разрешаю.
Называя Солопия Охримовича Нышпорку частный детективом, я — автор этого якобы детективного рассказа — имею в виду не его профессию, а его хобби. По профессии и по образованию он был дворником, а частным сыском занимался ради собственного удовольствия в свободное от подметаний дворов и улиц время.
А вот Захар Захарович Полуящиков занимался сыском именно в рабочее время, поскольку был инспектором уголовного розыска. У него тоже было хобби, довольно своеобразное: он любил в свободное от работы время подметать дворы и улицы.
6
Впервые текст «Сон эльфа» был напечатан в журнале «Edita» (Гельзенкирхен, Германия), выпуск 5 (67), 2016.