— Некоторые, вместо того, чтобы валяться на диване и смотреть телевизор, занимаются работой, спортом и прочей допотопной ерундой. Дикие люди, отставшие от цивилизации!
— А вот тоже смешная обезьянка!
— Тс! Это директор зоопарка.
— Я тебя пристрелю, как блоху! — пригрозил Пётр.
А Иван подумал, что пристрелить блоху — дело очень непростое, даже почти невозможное.
— В знак протеста мы объявляем голодовку!
— И как долго вы намерены голодать?
— Аж до самого обеда!
— Ты разве богатый?
— Конечно! У меня денег как грязи! Например, полная ванна стодолларовых купюр, так что даже помыться негде. Пятый месяц хожу немытый, вонючий.
— Ну, это ты заливаешь!
— Да нельзя заливать: купюры размокнут.
— Как говорится, устами младенца…
— … сосётся сиська?
— Вы знакомы с корейской кухней?
— Да я на корейской кухне собаку съел!
— Вы такой умный!
— Это гнусная клевета! Я не умный. Я очень-очень умный! Не надо путать.
— Почему ты такой невесёлый? — удивился Пётр, продолжая ударять Ивана доской по голове.
— Ты веришь в существование человека?
— Нет! Никто из нас никакого человека никогда не видел, значит, человека вовсе не существует! Это просто чьи-то выдумки!
(Из разговора глистов в человеческом кишечнике).
— Быть или не быть? Вот в чём вопрос, — говорил принц Гамлет.
— Давайте не будем, гражданин, — говорит милиционер Терещенко.
— Человеку, вкусившему дух свободы, трудно смириться с несвободой!
— Вкусившему дух? Ха! Ты ещё скажи: погрызшему атмосферу.
— Люди! Берегите огонь от пожарников! — умоляет Прометей.
— Мы тут тоже, знаешь ли, не лаптем щи хлебаем, — говорил он, зачерпывая из котелка щи галошей.
— Он работник искусственный.
— Робот, что ли?
— Нет, в смысле: работает в сфере искусства. Рабочий сцены в театре.
— Как вас зовут?
— Ну, это смотря, куда именно зовут. Обычно меня зовут с помощью телефона.
— Спомощьютелефона?! Какое редкое имя!
— Он выведет из себя кого угодно!
— Ну, выводить из себя, например, глистов — дело нужное.
— Ну о чём можно говорить с англичанами, если они не видели ни «Кавказскую пленницу», ни «Бриллиантовую руку», ни «Берегись автомобиля», ни «Гусарскую балладу», ни «Я шагаю по Москве», ни «Осенний марафон» и т. д. и т. п. Совершенно дикий, некультурный народ!
— Эх, у меня свадьба на носу!
— А у меня на носу прыщ.
— Ну, это тебе, считай, повезло.
Иван кричал Петру:
— Думаешь, если это самое, то и вообще? А вот и нет! Надо как-то таким образом, чтобы не то чтобы эдак, а совсем наоборот!
Пётр пожал плечами:
— Я тебя не пони…
— Ты меня не пони! — завопил, перебив, Иван. — Ха-ха! Он меня не пони! А я тебя не зебра!
— Бред сивого непарнокопытного, — пробурчал Пётр.
— Не хватало, чтобы я дышал задаром! Нет, вы мне как следует заплатите, тогда я буду дышать. А так — что ж. Дурак я что ли — делать что-либо за так!
— А ведь дельфины — существа довольно глупые. Об этом свидетельствует тот факт, что ни один из них не получил до сих пор Нобелевскую премию.
— Ты только подумай, Серёга: ведь такого в истории человечества ещё никогда не было, чтобы мы с тобой сидели на этой скамейке и трепались о яичнице! Представляешь?! Чего там только не было, в истории человечества, за тысячи лет, а вот этого не было никогда! Даже трудно поверить, но это факт!
— Ну почему же? Что ж тут, Колян, такого уникального?
— Эх, ну как же ты не поймёшь! Такое, чтобы два мужика сидели на скамейке и трепались о яичнице, в истории человечества уже наверняка было, и не один раз. Но никогда за всю историю человечества, за все тысячи лет, не было, чтобы это делали именно мы с тобой, и именно на этой скамейке! Никогда-никогда! За тысячи лет! Впервые в истории! Нет, ты только подумай об этом!