— А ты точно уверен?
— Конечно! Вспомни: мы про яичницу никогда прежде… Да и скамейка совсем новая, её только вчера поставили. Первый раз мы на ней…
— Ну, надо же! Впервые за всю историю человечества! Ай да мы! Вау!
— И забросил он удочку в лунку… Как в сказке: «Ловись рыбка большая и маленькая». И из лунки действительно… Нет, не рыбка, а человек, не большой, маленький. Но случилось это только через девять месяцев. Впрочем, то была не то чтобы лунка, да и забрасывал он в неё не то чтобы удочку.
— Сударыня, могу ли я на вас положиться?
— Я те положусь, жеребец похотливый!!!
— Хм-хм, — ухмыльнулся Иван.
— Не хмыхмыкай, — бросил Пётр.
— Ну ничего себе! — возмутился Иван.
— Не нучегосебекай. — огрызнулся Пётр.
— Как? — переспросил Иван.
— Не ка… Гм, — осёкся Пётр.
— Я подам на него в суд!
— За что?
— Он оскорбил меня до глубины души!
— Как оскорбил?
— Он обозвал меня звездой!
— Звездой? Ну и что в этом плохого?
— Как что?! Звёздами называются безголовые примитивные организмы, обитающие на дне морей и океанов. Обозвав меня звездой, он тем самым намекнул, что я субъект безголовый и примитивный! Я этого не потерплю! Он за это ответит!
— Говоришь, он может уничтожить всю Вселенную? Ну и что? Подумаешь! Одной Вселенной больше, одной Вселенной меньше — какая разница?!
— Нормальная температура человеческого тела — тридцать шесть — тридцать семь градусов по Цельсию. Такая жара характерна и для тропических широт Земли. Поэтому обитающих в человеке глистов я предлагаю считать тропическими животными.
— А он всё пишет да пишет свои романы, всё малюет и малюет свои картины, всё сочиняет и сочиняет свои симфонии… Совсем озверел!
— Иди в п…ду!
— Ну, нет! Возвращаться — плохая примета!
— Никита Сергеевич Хрущёв погрозил американцам, что покажет им кузькину мать. И помахал башмаком. С тех пор американцы, небось, думают, что русские считают башмак матерью какого-то Кузьки.
— Ты, Семён Николаевич, настоящая баба!
— Не смей называть меня бабой! Ещё раз назовёшь, я пожалуюсь жене! Она меня в обиду не даст, она меня защитит! Она тебе покажет, какая я баба!
— Эта дама — звезда телевидения. А эта дама — звезда театра. А эта дама — звезда кино. А эта — звезда эстрады.
— А эта?
— А эта… А эта — просто звезда пленительного счастья.
— Ну, как, твой малыш уже разговаривает?
— Неразговорчивый он у меня, молчун. Всё только пишет, пишет…
— Что пишет?!
— Ну, там, романы, пьесы, поэмы…
— Мне трудно выбрать: что съесть на завтрак — ананас, рябчика или чёрную икру.
— Трудно. А кому теперь легко?
— Он послал студента к какой-то матери. К какой? К альма-матери.
— Как всем известно, древнеримский писатель Гай Юлий Цезарь в свободное от литературных трудов время подрабатывал в должности верховного жреца, а также цензора, а также народного трибуна, а также диктатора, а также полководца. Из чего следует вывод, что и в те времена работа писателя не оплачивалась должным образом и, чтобы свести концы с концами, литератор вынужден был, что называется, «крутиться». Можно только представить, сколько ещё интересных книг написал бы Цезарь, если бы он не отвлекался на политику, войны и прочую ерунду!
— Бубыбеб бабабиб боббоб, — сказал незнакомец на чистом… неведомом языке.
«Если язык неведомый, то откуда же известно, что „на чистом“, а не с каким-нибудь акцентом?» — пожмёт плечами читатель. На что автор лишь отмахнется, дескать, ай, читатель, не придирайся к словам.
— Не любишь ты меня, — сказал сын отцу.
Отец возразил:
— Я тебя породил, я тебя и люблю.
— Ты неправильно делаешь ударения, — говорил педагог ученику. — Ударения надо делать вот так: прямо в челюсть!
Педагог был тренером по боксу.
— Хочу существовать! Эй, кто-нибудь! Родите меня!
— Один персонаж писателя Горького сказал, что гомо сапиенс — «это звучит гордо!» Но как часто кажется, что сапиенсом это гомо названо преждевременно!