В той мере, в которой, защищая свое имущество, вы способны убить, у вас есть основания бояться быть убитым. В той мере, в которой вожделение может лишить вас сострадания к другому существу, вы ожидаете, что другие окажутся столь же жестокими в отношении вас. Если вы постоянно ищете безопасности, как вы будете вести себя в незнакомой обстановке, в которой вас может поджидать любая опасность? Сможете ли вы как человек без титула найти основание своей подлинной природы, если в течение всей жизни вы домогались приобретения хорошей репутации? Где вы найдете себе прибежище?
Поэт Кабир говорит: «То, что находят сейчас, находят тогда». Ваше самочувствие сейчас скорее всего будет похоже на ваше самочувствие в будущем. Будущее может наступить завтра, когда вы будете ехать с работы и вдруг выплывете из тела после визга тормозов и скрежета стали. Ваши бессознательные тенденции, ваши ментальные приобретения, кажется, существуют от мгновения к мгновению, и смерть не является для них препятствием. В той мере, в которой вы отождествляетесь с состоянием сознания как всем, что вы сейчас имеете, вы испуганы или увлечены тем, что ум ожидает от следующего мгновения, когда бы это мгновение ни наступило.
Как продолжать осознавать в ситуациях, в которых легко потерять ориентацию? Действительно ли вы открываетесь тому, что кажется необычным и пугающим, или же вы отступаете с целью спрятаться в первое попавшееся подходящее место? Что заставляет вас отклоняться от пути к истине и заниматься самозащитой и обманом? Когда возникает опасность, действительно ли вы смягчаетесь, открываетесь и пытаетесь присутствовать в том, что происходит, используя все свои способности для того, чтобы глубже проникнуть в текущее мгновение, чтобы сделать следующий осознанный шаг? Или же вы начинаете видеть во всем опасность, ваше тело напрягается и ум навязчиво пытается уйти из настоящего?
Похожи ли вы на того, кто убегает от лающей собаки, чтобы спрятаться в змеиную яму? Или же вы принимаете свою человечность, страхи и сомнения и даете им место, чтобы собака не стала воплощением всех страхов жизни, а оставалась просто собакой, приемлемой реальностью, которую можно включить в ваше пространство? Что вы делаете, когда находите себя среди неизвестной реальности и понимаете, что вы совсем не готовы встретиться с истиной? Однако если мы разовьем в себе осознание, мы окажемся способными присутствовать в настоящем, что бы ни происходило. «Даже если солнце восходит на западе, у мудреца всего лишь один путь».
В какой мере вы можете сделать то, что вы считаете собой, объектом, а не субъектом восприятия, принимая все, что возникает, в качестве мимолетных феноменов? Если вы понимаете, что являетесь пространством, в котором все происходит, вы привносите эту пространственность во все, что вас ждет в будущем. Ум постоянно преображает аморфную реальность в приемлемый хаос определений и категорий так, что мы не можем прикоснуться к реальности, понюхать ее, попробовать на вкус; вместо этого мы постоянно едим себя и прикасаемся к себе. Мы едва ли можем взглянуть в глаза другого человека без того, чтобы ум не заслонил его от нас защитными представлениями.
Сущность, которая, как утверждают некоторые, покидает тело после смерти, одними называется «душой», другими «кармическим узлом», а третьими «элементом сознания». Как бы мы ни называли ее, важно исследовать ее непосредственно, а для этого нужно оставаться открытым во время разрыва ее связи с телом. Важно поддерживать в себе «я не знаю» и оставаться открытым для того, что продолжается, – речь идет не о «ком-то», а об энергии, из которой построена эта ментальная личность. До тех пор, пока есть привязанность к чему-то, воплощения будут продолжаться. В той мере, в которой иллюзия кажется реальной, она будет притягивать к себе осознание.
Когда мы спим, спящее сознание говорит, что бодрствующее состояние ложно и что реально только оно. Но когда мы пробуждаемся, мы смотрим на наши сны и думаем: «Только этот мир существует, а тот, что снился, нереален». Но если и то, и то признается как мимолетное состояние сновидения, в которых все, что кажется реальным, на самом деле обладает только относительной реальностью, мы можем открыться для каждого перехода как для процесса и отпустить «я», которое держит в плену реальность. Переживание реально в той мере, в который мы воображаем реальными себя. Когда вы начинаете исследовать самовосприятие, вы приходите к истокам сознания. Вы переживаете то, из чего возникает идея о «я», о «ком-то», кто может умереть, родиться, достичь просветления и так далее. И тогда ваше привычное «я» теряет свою убедительность и просто парит в безграничности истины.
Во многих традициях говорится, что процесс, называемый нами умиранием (третья и четвертая стадия), не только не страшен, но и приятен. Это подтверждается свидетельствами тех, кто пережил клиническую смерть, но в конце концов остался жить.
Один человек сказал, что умирание напоминает снимание с ноги тесной туфли. В момент умирания, один раз в жизни, человеку предоставляется уникальная возможность увидеть свое осознание как ясный свет. Эта возможность дается в момент выхода из тела и может быть использована для преодоления иллюзии «Я есть это тело и ум». Когда мы покидаем тело, у нас есть шанс увидеть, как ум порождает мир, как мир существует в нас, а не мы в мире. Ум привязан к мышлению и воспринимаемому органами чувств и настолько отождествляется с этим, что каждое мгновение чувственного переживания продолжает вращать для него Колесо Становления. Но в момент смерти вы оказываетесь без тела с его органами чувств, и все же вы существуете! Это напоминает сон. Во сне вы не видите глазами, не слышите ушами, не обоняете носом, однако переживания в сознании продолжаются. Бывает также, что некоторые сны оказываются столь сильными, что меняют вашу жизнь. Таким образом умирание позволяет нам увидеть безграничность света нашей подлинной природы, открывающейся лишь на несколько мгновений. И видеть, как отождествление с такими мыслями, как «Я не есть этот свет», с такими чувствами, как вожделение и сомнение, не могут дать нам пройти через простейшие переживания бытия.
«То, что присутствует сейчас, будет присутствовать тогда». Ваша трудность в открытии свету прямо пропорциональна вашей способности войти в открытые объятия Иисуса, в сострадание Будды, если они встретятся вам после смерти. Именно наше нежелание отказаться от наших привязанностей держит нас в тени.
Когда есть гнев, страх или чувство вины, открываетесь ли вы ему и даете ли вы ему пространство? Или же вы сжимаетесь, тем самым усиливая эти чувства и позволяя им окрашивать свои будущие переживания: делая еще один вклад на счет своих «кармических займов и сбережений».
Даже те, кто говорят о своих переживаниях ясного света во время клинической смерти, редко понимают, что этот свет и есть их подлинная природа, их глубинное бытие. Они оказываются испуганными или подавленными этим светом. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то говорил, что он или она стремились слиться с ним, отпустить все, что их разделяет, включая удовольствие свободно парить без тела и ума. Все это настолько ценно, что мы не мыслим свою индивидуальность без этого. «Переживающий» не растворяется в переживании. Эту ситуацию можно сравнить с ситуацией, когда эго, желающее присутствовать на своих похоронах, похоже на денди, который всю жизнь проводит перед зеркалом. Но просветление – это полное и окончательное упразднение иллюзии отделенности. Мы просто становимся теми, кем всегда были. И тогда поверхностное становление прошлого растворяется в свете глубинной реальности.
Вопрос: Читая Раймонда Моуди, Элизабет Кублер-Росс и других авторов, я неоднократно встречал упоминания о том, что после смерти люди выходят из тела и встречаются с существами великого света. Многие ли встретятся после смерти с Буддой, Иисусом и другими воплощениями подлинного «я»?
Ответ: Пожалуйста, не забывайте, что все эти так называемые переживания клинической смерти являются только первыми стадиями умирания. Это только первое бардо после смерти. То, что случается после первой стадии умирания и выхода в подлинный свет бытия, легло в основу сотен космологий и описаний посмертных переживаний. «Тибетская книга мертвых» и много других подобных ей текстов указывают на то, что после встречи с изначальным светом, если мы оказываемся не способными полностью отдаться ему, достичь единения с ним, этот свет, словно преломляясь через призму, распадается на свои индивидуальные компоненты, и тогда проявляются склонности, рождающие дуализм. Сияющее безмолвие нарушается старыми тенденциями, которые возбуждают разум во многом подобно тому, как зеркальная гладь спокойного озера приходит в движение, когда кто-то начинает плескаться на его поверхности. Тогда человек может пройти через процесс очищения, в ходе которого препятствия становятся ступенями, а все отпечатки прошлого он встречает с любовью и мудростью, погружаясь в суть, которую каждый из нас делит со всеми остальными.