В армии срекачат все призванные на срочную (обязательный срок) службу. Условно говоря, как только предоставляется возможность (а эту возможность ждут, ищут и организовывают), солдат норовит забраться куда-нибудь в тень, снять сапоги, развесить портянки и вздремнуть. Но высший пилотаж – это попасть в какие-нибудь наблюдатели на полигоне, штабные писари, в спортивную роту, на любые сборы или отхватить отпуск с дорогой.
Кто и зачем придумал все эти курсы повышения квалификации, переквалификации, обучающие семинары и т. п.?
Нормальный руководитель относится к ним как чему-то неизбежному, возможно, полезному. Лучше было бы, конечно, если бы сотрудники работали и совершенствовались в процессе работы, читая специальную литературу или ковыряясь в Сети, что и делают нормальные сотрудники. Но департамент управления персоналом, от которого кроме вреда никакой пользы, изображая свою значимость, планирует, выбивает бюджеты, находит курсы, преподавателей и даже тестирует сотрудников. Те, кто организовывает курсы, без особого напряжения зарабатывают деньги. Те, кто проходит курсы, получают дополнительный отпуск в хорошем месте за счет компании, а затем, получив сертификат об окончании (сертификат выдается всем), становятся еще более полезными сотрудниками. Всем хорошо – спасибо бюрократам из министерств, которые от нечего делать придумывают такие мероприятия.
К этой категории мероприятий относятся и всякие военные сборы, за исключением того, что ни организаторам, ни участникам они удовольствия не доставляют – ужасные условия, баланда и околачивание груш, которое, как ни странно, тоже надоедает. Иногда, впрочем, на сборы призывались люди по профессии, которых где-то не хватало, например, призывают водителей и отправляют их на уборку урожая на военных машинах (не на танках, конечно).
Было такое светлое пятно и для двухгодичников. Какой-то умник в Министерстве обороны решил, что офицер, призванный из запаса, должен сначала пройти переподготовку, в том числе и для адаптации. Он, видимо, ориентировался на опыт войны, когда новобранцев не посылали сразу на передовую, а обучали сначала где-нибудь на сборах.
По сравнению с действительной службой сборы давали отличную передышку и фактическое сокращение службы на два месяца. Комбат скрежетал зубами, когда на Блинова пришло предписание. Он должен был убыть на два месяца в Уссурийск, в какую-то радиотехническую часть, для прохождения этих самых благословенных сборов.
В Уссурийске в ноябре-декабре 1971 года была прекрасная погода (первый снег пошел в последний день сборов, в конце декабря). Осень была уже не золотая, но, может быть, еще слегка серебряная, когда желтые листья золотом уже не отдают, но выпадающий по утрам иней тает с восходом солнца. Но даже если бы погода была плохая, сборы не потеряли бы своей прелести.
Радиотехническая часть представляла собой заброшенный, неизвестно что и как производивший или ремонтировавший заводик. Информация была секретной, поэтому никто из участников сборов так и не узнал, что это за завод, – да они и не хотели знать. Сборы заводику навязали (надо было выполнять приказ министра обороны), поэтому в основном всем было до фонаря, чему учить.
Видимо, для ознакомления с особенностями караульной службы каждый из участников сборов должен был один раз за сборы заступить начальником караула для охраны объектов завода. Поскольку все участники сборов уже прослужили один-два месяца, они были хорошо знакомы с этими особенностями. Но если для Блинова первый караул стал трагедией, то здесь разыгрывался фарс. На полянке перед клубом выстраивался так называемый караул – десяток теток в форме охраны, к счастью, без оружия. Начкар принимал этот парад. Старшая тетка докладывала по обычной форме, после чего говорила: «Ну вы, товарищ лейтенант, идите отдыхайте – мы уж сами разберемся. Если вам чего-нибудь не надо, хи-хи». Тетки были такие, что ни о каком чем-нибудь речи не могло быть, несмотря на то что женщин большинство участников сборов не видели давно и перебивались письмами подругам или женам, кто успел жениться. Что и как тетки охраняют, никого не интересовало.