– Да, – кокетливо отреагировала попутчица на мой вопрос.
Я улыбнулся.
– Что тут смешного? – с нотками обиды удивилась Светлана.
– Всё нормально, Света. Просто по долгу службы я хорошо знаю твоего отца.
На том мы и расстались, и наши пути больше никогда не пересекались. А про её отца тогда ходила по дивизии анекдотичная история.
Он был небольшого роста, уже в возрасте, полный, и еще у него была одна особенность: очень морщинистое лицо, которое в некоторые моменты его еще больше старило.
Однажды вечером из штаба дивизии к нему домой был отправлен с каким-то поручением посыльный. Солдатик был «молодой», прослужил чуть больше полугода и, видимо, еще плохо знал в лицо командование дивизии.
Придя по адресу, он позвонил в дверь. Дверь открывается, и на пороге стоит существо, одетое в банный халат, на голове – банный колпак, из-под которого выглядывает маленькое, красное, морщинистое лицо.
– Бабушка, полковник Панин здесь живет? – ничего более нелепого в тот момент не мог сказать боец.
Я думаю, объяснений не требуется, чтобы догадаться, что в роли бабушки был сам полковник Панин, и какая последовала его реакция.
Всё, что ни делается, делается к лучшему
Кто в армии служил,
тот в цирке не смеётся!
Заступив помощником дежурного по части, я сидел за столом в дежурном помещении и листал журнал. Настенные часы показывали 1:30 ночи. Рядом на топчане, сладко посапывая, в полном снаряжении – так положено – с пистолетом на боку спал дежурный в звании капитана. Ему разрешено отдыхать с часу ночи до пяти утра, и грех этим не воспользоваться.
Телефон молчал – и хорошо, значит в части всё спокойно.
В помещении было жарко. Меня стало клонить ко сну и, чтобы не „расквасить“ себе нос о стол, я вышел на крыльцо здания штаба вдохнуть свежий ночной воздух. Я не курящий, потому просто любовался ночным видом.
А ночка выдалась тёмная, не было видно ни звёзд, ни луны.
Вдруг тишину „непроглядной“ ночи нарушили чьи-то шаги. Пригляделся, вижу: крадучись, идет боец, который пусть не десятый, но хотя бы пятый сон в это время видеть. должен.
– Стой там, иди сюда! – бросил я крыла-тую армейскую фразу. Боец замер, стал крутить головой, наконец, увидел меня и подошёл.
– И кому же не спится в ночь глухую? – продолжал я цитировать армейскую классику.
Я уже не помню, что он мне лепетал и какую „лапшу вешал на уши“. Мне бы его отпустить в казарму, а утром доложить его непосредственному командиру – пусть он с солдатом разбирается. Hо мне захотелось воспользоваться властью, данной мне на эти сутки, и я стал в голове прокручивать различные варианты кары для этого бойца. Наконец, нашёл.
– Идём со мной, – строго приказал я. Наш путь лежал к месту, где после ремонта всех зданий части валялся строительный мусор: горы разбитого кирпича, какие-то доски, деревянные конструкции, пустые бочки, бидоны из-под краски и прочий хлам. Командир части неоднократно напоминал начальнику тыла, чтобы тот силами личного состава части навёл порядок, но до сих пор „конь здесь точно не валялся“2.
В полной темноте, можно сказать, по развалинам „Помпеи“, мы пробирались к выбранной мной цели.
„Только бы не поцарапать новые хромовые сапоги, которые я надел, заступая на дежурствo“, – крутилась мысль в моей голове.
Наконец, вот и цель: мы стояли перед пустыми металлическими бочками.
– Видишь бочку? – говорю я – Вооружись в подсобке штаба ведром и заполни бочку водой до самых краёв.
– Зачем? – удивился боец.
– А чтобы тебе потом лучше спалось, – с усмешкой пояснил я. – Будь осторожен, здесь темно, не сверни себе шею. Об исполнении не забудь мне доложить.
Довольный собой, осторожно ступая, дабы не повредить новые хромовые сапоги, я пошёл на свое рабочее место.
Дежурный уже не спал и сразу на меня напустился: на каком основании я покинул свой пост? Пришлось ему всё объяснить.
– Лучше бы документацию заполнил, – недовольным тоном пробурчал дежурный.
Не прошло и тридцати минут, как является боец и докладывает о выполнении задания.
– Солдат, ты это серьёзно?! По моим расчётам, ты должен работать минимум часа полтора. Или ты поймал золотую рыбку, которая исполняет любое желание?
– Товарищ старший лейтенант, идите и проверяйте.
Я посмотрел на дежурного.
– Ты „кашу заварил“, тебе и расхлёбывать.
И вновь мы вдвоём пробирались в темноте по тем же развалинам, и вновь меня одолевали переживания за мои сапоги.
Вот и бочка.
В темноте видны проблески воды. Я наклонился, чтобы лучше рассмотреть: бочка была заполнена до самых краёв. Сунул палец, чтобы убедиться, – всё, как в „аптеке“.