К ошарашенным сестрам подошел Сергей.
— Это и есть поджигатели. Мы долго охотились за ними и наконец поймали с поличным — они собирались поджечь коттедж Георгия. Тут-то мы их и взяли. Я не успел сделать подарок к дню рождения Татьяны, но хоть к твоему получилось, Мария. Это они сожгли твой дом.
Сестры стояли молча, глядя на бывших своих возлюбленных и с трудом веря собственным глазам.
У Марии в памяти возникла давно забытая картина — сквозь щель под неплотно закрытой дверью просачивается легкий, белый дымок и, медленно расползаясь, стелется по полу. «Что это? Пожар? Но почему? Откуда? — с легким испугом думала она в тот вечер. — Нет, не может быть, невозможно!»
— Ты играешь с огнем, Валентин, — сказала тогда Мария.
— Огонь — моя стихия, вот я с ним и играю, — ответил он.
Так что же, он еще тогда, заранее, задумал и спланировал свою месть? Все может быть, все возможно!
Валентин и Федор стояли, боясь поднять глаза. Потом вдруг Валентин поглядел на Марию и произнес с ВЫЗОВОМ:
— Я требую дать мне последнее слово!
Сестры переглянулись.
— Пусть говорит, — сказала Мария.
И он заговорил хорошо поставленным голосом, словно обращался не к Марии, а произносил монолог на сцене или речь в суде.
— Единственным мотивом моих действий была ревность. Ты должна это знать, Мари! — произнес Валентин торжественно и мрачно. — Я не прошу прощения! Я действительно мстил тебе! С тех пор, как ты меня бросила, я постоянно следил за тобой. И до того момента, пока ты не приводила в дом мужчин, я выжидал, сохраняя надежду вернуть любимую женщину. Но когда ты оставила ночевать в доме другого мужчину, мое раненое сердце не выдержало. Я всегда любил только тебя и измену простить не мог! И я поджег этот ненавистный теперь мне дом!
После него попросил слова Федор. Он сказал, что тоже мстил бросившей его жене, а также ее сестре, которую всегда ненавидел, считая главной подстрекательницей к разрыву Тани с ним.
— А теперь послушайте, как было на самом деле, — заговорил Сергей. — Твой муженек, Танюша, и не подозревал, что мы еще с лета следили за рэкетирами, напавшими на тебя. Именно поэтому я и отпустил их, чтобы выяснить, кто их нанял и кто за ними стоит. Рэкетиры в итоге и вывели нас на след Федора. Сами они оказались студентами театрального института, которых использовал Федор, посулив им легкую добычу. Он каким-то образом пронюхал о нашем романе и решил тебя проучить. А заодно проверить, как поведет себя твой банкир. Этот слизняк был уверен, что я или вообще не приеду, бросив тебя на произвол судьбы, или с перепуга дам деньги пацанам, а они, естественно, отдадут деньги ему, и он им выдаст из них небольшой гонорар. До последнего момента Федор отпирался, настаивал на своей непричастности к нападению на тебя, а признался во всем только после очной ставки с вымогателями-неудачниками. Теперь мы можем сдать их властям или можем разобраться сами. Решать вам, дорогие сестры! — закончил Сергей.
Сестры обменялись долгими, выразительными взглядами, сжали друг другу руки, и Мария решительно произнесла:
— Отдайте властям! Не стоит марать руки!
— Ваша воля — закон, — сказал Сергей, подал знак своей команде, и двух красавчиков с перекошенными физиономиями поволокли обратно в машину…
Вот так, неожиданно для сестер раскрылись истинные причины произошедших событий…
Спустя еще какое-то время в доме наконец появляется Арсений. Он извинился перед всеми, что слишком задержался на выставке, потом обратился к Марии:
— Машенька! Я хочу в день твоего рождения сделать небольшой взнос в бюджет твоей мастерской. — И протянул Марии чек.
Мария, ничего не понимая, вертела бумажку в руках, а Танька с Сергеем почему-то улыбались и загадочно переглядывались.
— Откуда? — растерянно спросила Мария, глядя на огромную сумму, указанную в чеке. И вдруг ее осенило: — Ты продал картины?
— Не все, Машенька! — улыбнулся Арсений.
— Зачем ты это сделал?! — ужаснулась Мария.
— Не огорчайся! Две самые твои любимые остались. Я ведь их даже не выставлял! И никогда их не продам! А другие мои работы отправятся после выставки в Калифорнию и будут висеть рядом с лучшими картинами не только нашей двадцатки, а и других прекрасных художников. Это — большая честь. А мы сможем иногда ездить и смотреть на них.
Оказалось, что американец, который подходил к Арсению на выставке, был одним из тех западных коллекционеров, для кого собирание «второго русского авангарда» стало не просто хобби, а делом всей жизни. Он давно уже охотился за работами Арсения Сухарева, предлагал Арсению купить коллекцию его картин семидесятых-восьмидесятых годов за огромные деньги. Но Арсений категорически отказывался, не желая расставаться со своими работами и не испытывая особой нужды в деньгах. Будучи человеком скромных запросов, он вполне укладывался в те, что зарабатывал реставрацией, и картины почти никогда не продавал. Но теперь, когда известный коллекционер обратился к нему в очередной раз, Арсений, к его удивлению, не задумываясь дал согласие. Это был именно тот случай, которого он искал, чтобы помочь Марии решить финансовые проблемы ее мастерской.