Мне стало обидно за себя, и я спросила не без ехидства:
— А если ты четвертый раз влюбишься, что будешь делать?
— Что, что… Разведусь!
— Так, может, не стоит тогда выходить замуж?
— А почему? Все люди женятся по нескольку раз. Женятся и разводятся. Это только наши родители — исключительные. У меня так не получится, — сказала она серьезно. — Я такая непостоянная!
— А я бы хотела одну любовь, на всю жизнь! — неожиданно вырвалось у меня.
Танька вдруг бросилась ко мне, обняла и зашептала:
— Маш, ну расскажи, кто он! Тебе самой легче станет.
Тайна уже давно распирала меня, рвалась наружу, и мне неудержимо хотелось разделить ее с кем-то. Но в институте было опасно, а Танька — она не посмеется, не выдаст! Я молча взяла свой кейс, краем глаза косясь на Таньку. Она насупилась и сказала:
— Ты чего, уроки собралась делать?
— Уроки — в школе! А я, между прочим, уже в институте!
Танька совсем сникла. Еще бы, разговор оборвался на самом интересном месте. Нет, похоже, в кейс она действительно не лазила, иначе обязательно выдала бы себя. Я достала из тайника портрет, молча развернула и показала сестре. Она так и впилась в него глазами, покачала головой.
— Классный мужик!
— Ага.
— А он не женат?
— Не знаю, — вздохнула я.
— Так узнай! Чего телишься?
— А если женат?
— Отбей!
Я снова вздохнула. И стала рассказывать ей все в подробностях: о встрече с прекрасным незнакомцем и о своих страданиях, изрядно приправив свой рассказ восторженными эпитетами и романтическими красками. Танька слушала, приоткрыв рот, а мне действительно становилось легче. Дослушав мой печальный рассказ, Танька возмущенно воскликнула:
— Как ты могла?
— Что? — не поняла я.
— Упустить его!
— А что было делать? — спросила я растерянно.
— Бороться за любовь надо! — уверенно заявила моя начитанная сестра. — Я бы такого мужика ни за что не отпустила!
На следующий день я снова во время перемены стояла у той заветной двери. Мне так хотелось приоткрыть ее, заглянуть внутрь! Могу же я в конце концов перепутать аудиторию? Ну, скажу, мол, извините, ошиблась — и все такое. А если он там? Ладно, что гадать! Танька права, надо действовать, а не упиваться своими страданиями! Бороться и искать, найти и не сдаваться! Я тоже кое-что читала! Конечно, меньше, чем Танька, но когда мне читать? Ладно, трусиха, хватит!
Я схватилась за ручку двери, собралась потянуть на себя, но в это время кто-то толкнул ее изнутри. Я, естественно, отлетела и, не удержавшись на ногах, шлепнулась на пол.
— Ах ты, господи! Извините! — произнес кто-то надо мной, помогая мне встать.
Я подняла глаза. И чуть не рухнула снова. Это был он!
— Как же неловко получилось! Вы не ушиблись? — с беспокойством спрашивал он, участливо оглядывая меня.
— Нет, ничего, — промямлила я, одергивая платье.
Кажется, я уже более или менее твердо стояла на ногах, хотя это стоило мне больших усилий, но он продолжал меня осторожно поддерживать. И при этом, я заметила, с интересом меня разглядывал. Вдруг прищурился и спросил:
— Учишься здесь?
— Угу…
— Почему я раньше тебя не видел? — произнес он таким тоном, будто это досадное недоразумение, и продолжал меня разглядывать.
Я совсем растерялась. Что тут можно было ответить? «Ах, какое упущение! Ты знаешь всех хорошеньких девушек, кроме меня! Давай наверстаем упущенное!» Что-нибудь в таком роде, что ли? Конечно, эти глупые фразы вслух я бы никогда не произнесла! Но момент, подаренный мне судьбой вместе с падением на пол под дверью, упускать было нельзя. И я вспомнила наставления своей умудренной книжным и жизненным опытом тринадцатилетней сестрички: не отпускай! И робко, решившись наконец взглянуть ему в глаза, сказала:
— А я тебя видела!
— Да? — удивился он. — Почему не подошла?
— Повода не было, — ответила я с глупой улыбкой.
Он вдруг рассмеялся.
— Ну, теперь-то повод есть. Я тебя чуть не убил этой дверью.
— Но ведь не нарочно, — прошептала я, благословляя в душе дверь, сбившую меня с ног таким чудесным образом.
— Все равно, я просто обязан искупить свою вину! Это долг джентльмена! — Он придирчиво осмотрел мое лицо и вдруг осторожно дотронулся пальцем до моего лба. — Ну вот, кажется, тут синяк…
От его прикосновения голова моя пошла кругом. Пусть бы хоть здоровенный фингал был на лбу — я бы и на него молилась, как на свою счастливую звезду! Неужели все это происходит на самом деле, а не во сне? Наверное, я побледнела и слегка покачнулась. Он тут же подхватил меня и произнес с тревогой: