— Отложим до следующей встречи, Мария! Сейчас надо решить основную задачу!
На этом они стали прощаться, проникшиеся явной симпатией друг к другу. Через минуту Мария вышла проводить Кассандру в приемную и обнаружила под дверью весь свой коллектив в полном составе, включая молчаливого Кирилла и даже Родиона Трубочкина, который держал под мышкой свою неизменную папку. Не успела она даже слово произнести, как Дракула элегантно подхватил под руку новую клиентку.
— Вы позволите? Как джентльмен, я просто обязан довести даму до машины!
Кассандра улыбнулась, и они вместе вышли из офиса.
— Пожалуй, я тоже поеду, — сказала Мария и вскоре отправилась следом за Кассандрой и Дракулой, оставив Владу в растерянности и недоумении.
— Мария, подождите! — раздался голос Родиона у нее за спиной.
Мария обернулась.
— Мария, я хотел бы поговорить! — взволнованно произнес Трубочкин.
— Конечно, мы обязательно поговорим, — сказала она, все еще находясь под впечатлением от беседы с госпожой Магнис.
— Но… нельзя ли сейчас? — робко спросил Родион.
— Сейчас? — Мария посмотрела на часы. — У тебя что-то срочное? Проблемы с заказчиками?
— Нет, не срочное, не проблемы. Наболевшее, — вздохнул молодой гений, поспешая за энергичными шагами начальницы.
— Болеть вредно! — Мария улыбнулась. — Садись в машину. Я немного спешу. Если не возражаешь — поговорим по дороге.
Родион с благодарным видом уселся на сиденье рядом с Марией, и они выехали на улицу.
— Так что и где у тебя наболело? — спросила Мария участливо.
— Вообще, это долгий рассказ… — смутился Родион. — Но таить в себе я больше не могу!
Мария ужаснулась — ничего себе предисловие! Не хватает только, чтобы он начал сейчас объясняться ей в любви! От одной этой мысли ее охватила тоска.
— Только не сердитесь, Мария, — прошептал Родион. — Я постараюсь не отнимать вашего драгоценного времени! Но меня это давно мучает…
Мария терпеливо ждала, когда же он наконец разродится своей главной темой, втайне надеясь, что это все-таки будет не признание в любви, а нечто другое.
— Понимаете, Мария, мне очень нравится работать с вами, я просто счастлив… Но я никак не могу смириться с одной противоречивой мыслью! Мы проектируем только для богатых, очень богатых людей! А эти люди, ну, как бы лучше сказать… эти люди, мне кажется, не понимают, что такое искусство… Они не могут по-настоящему оценить, что им достается!
«Так вот оно что! — с облегчением подумала Мария. — Наболевшие проблемы закомплексованного юного дарования!»
Она усмехнулась.
— Хочешь сказать, Родион, что мы мечем бисер перед свиньями?
— Ну, зачем так грубо? — воскликнул он. — Я не совсем это имел в виду…
— А по-моему, как раз это! Твоя проблема заключается в том, что ты хочешь заниматься искусством ради искусства, а мы работаем на заказ. — Мария улыбнулась, посмотрела на Родиона. — Скажу тебе, мой дорогой, что проблема эта вечная. И, заметь, она не только мучила, но и вдохновляла художников с очень давних времен! Разве не на заказ спроектировали Парфенон Иктин с Калликратом? И недурно, скажу тебе, получилось! А Питер Пауль Рубенс, например, был придворным художником Изабеллы Австрийской. Охотно работал на заказ для местных аристократов, а потом для французского королевского дома. И оставил, скажу тебе, неплохое наследство! Разве не так?
— Все так, — печально произнес Родион, нервно заламывая пальцы, — я понимаю… и ничего не могу возразить. Но это — классика, высокое искусство! И время было другое! Но когда касается лично тебя, совсем по-другому ощущаешь. Я же не для королевского дома проектирую, а для новых русских! Я должен под них подлаживаться, и меня это безумно огорчает. Потому что я не хочу идти на поводу их дурного вкуса! Их дикости и самодурства!
— Так не иди! И скажи спасибо, что эти новые русские существуют! — воскликнула Мария. — Если бы их не было, вся наша архитектура не продвинулась бы дальше хрущевок. И сидел бы ты где-нибудь в Моспроекте, забившись в угол, и ни о каком индивидуальном творчестве даже не мечтал бы. Весь мир работает на заказ! Даже Заха Хадид — может быть, величайший архитектор современности, добилась настоящего успеха именно с помощью заказчиков.
— Вы лучше, чем Заха Хадид! — прошептал Родион.
Мария рассмеялась.
— Это — субъективное мнение. Притцеровскую премию за достижения в архитектуре присудили все-таки ей, а не мне. — И добавила уже серьезно: — Не знаю, может быть, я не убедила тебя, но научись ценить, что дает тебе судьба. А посоветовать могу только вот что: не прогибайся под заказчиков, не сдавайся натиску их дикости, сопротивляйся их невежеству, если оно есть, помогай им развивать вкус, воспитывай у них эстетическое чувство!