Неудача попытки заключения соглашения 1979 года весьма знаменательна. Его преамбула гласит: "Будучи преисполнена решимости содействовать на основе равенства дальнейшему развитию сотрудничества между государствами в исследовании и использовании Луны и небесных тел, желая предотвратить превращение Луны в зону международного конфликта... принимая во внимание необходимость определения и развития положений [Договора 1967 года и связанных с ним соглашений] в отношении Луны и других небесных тел, [и] учитывая дальнейший прогресс в исследовании и использовании космического пространства". Это означает признание того, что Договор 1967 года нуждается в уточнении и обновлении, в частности в отношении Луны, что за прошедшие с тех пор четыре десятилетия стало еще более актуальным.
Неудача 1979 года заставила ООН засомневаться в необходимости заключения новых официальных договоров, поэтому вместо этого она прибегла к менее амбициозному методу необязательных резолюций, пытаясь направить космическую деятельность по исключительно мирному и продуктивному пути. Таким образом был решен ряд проблем, главными из которых стали перекрытие сигналов спутникового вещания, чреватое преднамеренным вмешательством в "свободный поток информации" (характерное стремление ООН к миру), дистанционное зондирование, включая наблюдение за инфраструктурой и вооруженными силами других государств, и вопрос о ядерных источниках энергии на космических аппаратах. Но даже эти усилия оказались менее убедительными, чем прежний консенсус по космосу; с фактическим окончанием холодной войны в 1989 году США, как единственная оставшаяся сверхдержава, "чувствовали себя все более и более склонными потерять интерес к согласованному космическому законотворчеству ООН".
В десятилетие после окончания холодной войны темпы технологического прогресса еще больше опережали режим соглашений ООН по космосу. Главным из них стал Интернет. То, что началось в 1969 году как инициатива Министерства обороны США, позволившая различным правительственным и университетским компьютерам обмениваться данными, к началу 1990-х годов превратилось в Интернет, поскольку к сети подключалось все больше коммерческих операторов. Потребности интернета в данных росли так быстро, что к концу 1990-х годов операторы стали обращаться не просто к геостационарным спутникам, а к их сетевым группировкам, чтобы обеспечить большую и быструю пропускную способность интернет-трафика, чем позволяла земная архитектура "коммутации пакетов". Это развитие должным образом состоялось; к 2020-м годам переполненные орбитальные зоны вокруг Земли изобиловали группировками сетевых спутников, крупнейшей из которых на момент написания статьи была Starlink, управляемая SpaceX. Среди других - Globalstar, OneWeb, Iridium, Inmarsat и Thuraya.
Эти события привнесли иную перспективу с точки зрения права: взгляд на космос как на кибер- и физическую область, которая больше не поддается прямолинейному управлению средствами государственной монополии, но в которой действует большое количество негосударственных субъектов и агентств, создающих проблемы безопасности, конкуренции и конфликтов за распределение спектра, а также физических и электромагнитных угроз для надежности операций.
Физическая проблема "космического мусора" заключается в том, что низкая околоземная орбита, по которой летают спутниковые группировки - и без того "переполненная и перегруженная" зона - стала захламляться обломками от столкновений, фрагментами ракет, мертвыми спутниками, не выполнившими указание перейти на "кладбищенские" орбиты или вернуться для сжигания в атмосфере, и тысячами все еще циркулирующих фрагментов, оставшихся после испытания китайского противоспутникового оружия (ASAT), которое взорвало отставший китайский спутник в 2007 году.
Электромагнитные угрозы принимают форму злонамеренного взлома, описанного Джейсоном Фрицем в 2013 году как подразделяющийся на четыре основных типа: глушение, подслушивание, захват и контроль. По мнению Ларри Мартинеса из Калифорнийского государственного университета, изменившиеся реалии космоса требуют перехода от "жесткой", нисходящей модели, примером которой является государственно-монопольное управление, как в Договоре 1967 года, к модели "мягкого права" - "модели совместного пользования", в которой "структура открытого доступа для многостороннего интернет-сообщества" делает космос более устойчивым доменом благодаря добровольным соглашениям по таким вопросам, как мусор и хакерство.
Этим мыслям есть что посоветовать в отношении космоса как киберпространства, но более старомодные физические факты добычи полезных ископаемых на Луне и создания там постоянных или многоразовых баз - а в конечном итоге и тех и других на Марсе - кажется, подпадают под общепринятую рубрику того, что рассматривается в Договоре 1967 года. Новые кибернетические реалии не были тогда полностью продуманы, и это пробел в Договоре, который, несомненно, нуждается в заполнении. Физическая оккупация и добыча ресурсов действительно предполагались, и один из важных вопросов заключается в том, адекватен ли Договор для них. Соответственно, проблема, стоящая перед международным сообществом при решении вопроса о том, как управлять тем, что происходит на Луне и в других локальных регионах Солнечной системы, возросла.