— Вы развесили все рисунки?
— Конечно! Каждому ребенку приятно увидеть свою работу выставленной, — кивнула Норин.
— А мне всегда хотелось, чтобы мои картины засунули поглубже в стол, — сказал Винни. — Я рано понял, что не наделен талантом художника.
К столику подошла официантка Сара Дженсен и непринужденно воскликнула:
— Привет, Норин! Как дела, Винни? Что будете заказывать?
В ее глазах светилось любопытство и удивление.
— Кофе, — сказала Норин.
— И мне тоже, — добавил Винни. Подав гостям кофе, Сара удалилась, напоследок выразительно взглянув на Норин.
— Вы завсегдатай этого заведения? — спросила та.
— Ужинаю здесь почти каждый вечер, если не дежурю в пожарной части, — улыбнулся он. — Повар из меня тоже никудышный.
Норин рассмеялась и окончательно успокоилась.
— Вам нравится этот городок? — спросила она, добавляя в кофе сливок и сахару и стараясь не смотреть на синий воротничок его форменной сорочки, выгодно подчеркивающий приятный оливковый оттенок кожи и манящую глубину темных глаз.
— Чудесное, тихое местечко! Мне всегда хотелось жить именно в таком городке, как Риджвью. После Чикаго он кажется райским уголком. Здесь так спокойно!
— Однако службу в пожарном управлении нельзя назвать спокойной. Это совсем не то, что работа юриста.
Удивленно вскинув брови, Винни откинулся на спинку стула.
— А вы, оказывается, успели навести обо мне справки!
Норин покраснела, заметив его откровенно игривую ухмылку, и подумала, что он неисправим.
— Нет, я услышала разговор о вас совершенно случайно, в лифте, — пробормотала она.
— Скажите, Норин, какими вы еще, кроме поразительной находчивости, обладаете талантами? — рассмеялся Винни.
Норин отпила из чашки, стараясь взять себя в руки и сообразить, как этому человеку удается моментально лишать ее самообладания. А может быть, дело не в его уникальной способности, а в том, что она слишком долго не разговаривала с привлекательными мужчинами? Сделав еще глоток, она ответила:
— Я неплохой педагог, не знаю только, от Бога это или благодаря приобретенным навыкам.
— Возможно, это результат и того, и другого. Значит, ваша работа вам нравится?
Винни подался вперед, задавая вопрос, и напряженно ожидал ответа, так, словно это для него очень важно. Норин догадалась, что он хочет подчеркнуть свой живой интерес к ней и ее занятиям, дать ей почувствовать, что она ему небезразлична. Любой женщине это приятно.
— Да, я люблю свою работу, — ответила она. — Воспитание и обучение детей — благодарный труд. Мне особенно нравятся второклашки. Они уже не малыши, но все еще чисты и наивны. Каждый день я не только даю им что-то новое, но и сама приобретаю полезный опыт. Впрочем, я, похоже, слишком заболталась о работе, извините, — покраснела Норин.
— Ради Бога, не извиняйтесь. Мне нравится, что вы относитесь к любимому делу с душой.
— А вы? — спросила она.
— Пожалуй, я считаю это своим долгом, — помрачнел Винни. Он подумал, уставившись в чашку, и добавил упавшим голосом: — Точнее, каким-то наваждением... Ну, довольно о работе! Вы будете на пикнике, который мы устраиваем в следующую субботу?
Норин кивнула: она знала, что Винни подразумевает пикник, ежегодно устраиваемый мэрией для пожарных и их семей.
— Отец проклял бы меня, если бы я отказалась участвовать в этом мероприятии: оно стало одной из наших семейных традиций.
Норин заметила, что собеседник чем-то расстроен, и спросила:
— Скажите, Винни, а почему вы перебрались в Риджвью?
В глазах Винни сверкнули озорные огоньки.
— Мне сказали, что именно здесь самая красивая женщина пригласит меня на чашечку кофе. Вы удовлетворены?
— У вас это от Бога или благодаря приобретенным навыкам? — не отводя взгляда, в свою очередь спросила Норин.
— Каким навыкам?
— Обхаживания женщин. Вы так непринужденно льстите!
Винни удивленно посмотрел на нее и громко расхохотался. Низкий тембр его голоса наполнил сердце Норин теплом.
— Вы просто убиваете меня своей непосредственностью, — наконец произнес он. — Признаться, я оказался к этому не готов.
— Отец учил меня опасаться сладкоречивых мужчин, — пожала она плечами, с сожалением подумав, что забыла этот совет, когда за ней ухаживал Джесси. — Но вы так мне и не ответили.
— Это насчет моих талантов и навыков? — наморщив лоб, уточнил Винни. — Несомненно, здесь все переплелось. Мама рассказывала, что я, едва появившись на свет, подмигнул медсестре. Видимо, с той поры я и стал ловеласом. Но мне думается, это все же следствие того, что я рос вместе с тремя старшими сестрами. Считайте, что это защитная реакция, выработанная средой обитания.