Тут уж за меня взялись всерьез. Я мигом оказался в реанимации, нашпигованный морфием, весь утыканный иголками, обмотанный трубками и облепленный датчиками. И все стало очень даже хорошо. О реанимации остались самые теплые вос-поминания. Во-первых, морфий привел меня в ти-хое расслабленное состояние, во-вторых, исчезла боль (если не пытаться шевелиться). В-третьих, сестры там - высший класс. Стоит нажать кнопку, и тут же возникает сестра с морфием или кофе, или с, извиняюсь за выражение, уткой. Вокруг шипят и пощелкивают какие-то приборы, чего-то там все время автоматически надувается, опускается, из-меряется и записывается.
В таком благодушном состоянии проходит ночь, а потом и день. Я засыпаю и просыпаюсь, бо-ли особой нет (спасибо морфию), рядом сидит моя красавица с огромными испуганными глазами, а значит все в порядке, жена меня любит и все хоро-шо. Куда-то ушли все заботы. Впервые за два года не нужно думать, на что мы будем жить дальше и как выжить. Господи, как хорошо!
Когда выяснилось, что легкое не сложилось и помирать я вроде не собираюсь, меня перевели в обычную палату. И тут начался парад посетителей. Энергичная Женька известила об этом забавном происшествии всех наших общих знакомых. Пере-до мной мрачной чередой проходят знакомые аме-риканцы- рабочие и фермеры, бизнесмены и слу-жители культа, мужчины и женщины, дети и ста-рики. Полное ощущение, что я уже лежу в Колон-ном зале Дома Союзов и идет церемония проща-ния. Говорить совсем не хочется, хочется спать, а еще хочется послать их всех подальше.
На следующий день меня из больницы вы-кинули. Все очень просто - страховки-то у меня нет, а благотворительность - это дело такое.... Посадили на каталку, подвезли к машине и сер-дечно пожелали всего доброго и счастливого выздоровления. Спасибо, спасибо, большое вам спасибо, заботливые вы мои. Кое-как с помощью жены, шипя и стеная от боли, я вполз на сиденье и мы двинулись в путь. Скорбным был этот путь! Дороги Иллинойса вообще отличаются ухабами, а Рокфорд может на равных соперничать с Россией. На каждой ухабине я шипел, а Света чуть не пла-кала.
Дальше обычная повесть о том, как могучий организм берет свое. Через три дня я начал вста-вать (как встает, точнее, сползает с кровати чело-век с четырьмя переломанными ребрами, описать трудно, это больше из жизни насекомых и пресмы-кающихся). Через неделю сажусь за компьютер пе-реводить и кое-как печатаю одной рукой. Остаются только мелкие и скучные подробности. Больничный счет за два дня составил около восьми тысяч долларов, не считая услуг представителей самой гуманной профессии. Врачей, собственно го-воря, я особенно и не видел, но счета прислать они не забыли. Вместе с рентгеном это составило еще пару тысяч. Поскольку медицинской страховки у меня, естественно, нет, буду я этот счет платить всю свою жизнь.
А как же родная компания? Мне заплатили шестьсот долларов, а когда я чуть-чуть оклемался, предложили место завсклада и снабженца. С чем я себя сердечно поздравил.
Значит, если и пропадем, то не завтра....
Иллинойс
Сентябрь 1999 г.
Под сенью серпа, молота и лысого орла
Ну, про серп и молот нашему брату объяс-нять не нужно. Вспомните:
"Справа молот, слева серп
- это наш советский герб.
- Хочешь сей, а хочешь куй, все равно получишь...." - ну, и так далее.
А вот что это за лысый орел такой? Точнее, почему лысый?
И, опять-таки, загадки тут никакой нет. Орел, который пронзительно и грозно взирает на весь мир с американского герба, так и называется - 'bald eagle' . Буквально, "лысый орел". Может поэ-тому он такой сердитый. Все орлы, как орлы, а он плешивый.
Теперь представьте себе, какой коктейль создает сочетание серпа, молота и этого угрюмого пернатого.
Наши в Америке, вообще тема сложная. На-чиная с того, что не совсем понятно, кого же имен-но к ним относить. По каким, собственно, призна-кам их классифицировать - по языку, националь-ности, религиозной принадлежности, политичес-ким пристрастиям? Для меня лично наши - это все бывшие советские.
Москвичи и гости столицы! Вспомните фон-тан "Дружба народов" на ВДНХ - вечно счастли-вый коллектив. Это и есть наши.
Так вот, в Америке эта компания отплясыва-ет на фоне звездно-полосатого флага под мелодию Yankee Doodle Dandy.
Мелькают папахи и тюбетейки, пейсы из-под черной шляпы, расшитые рубашки-косоворот-ки, атласные шаровары с мотней до земли, полоса-тые халаты и черкески с газырями; сапоги с загну-тыми носами и, почему-то, вдруг, расшитые бисе-ром унты и шаманский посох....