Прошлой осенью я переводил для главы такой семьи. Для простоты назовем его Сергеем. Семье предстояло вселиться в программную квар-тиру. Что это такое? Представьте себе, что вы арен-дуете жилье за 1000 долларов в месяц. Из них 900 долларов платит дядюшка Сэм, а вы платите 100 (из денег, которые, опять-таки, дает дядюшка Сэм). Это и есть программная квартира.
Глядя на нас светло и печально, Сергей до-тошно выспрашивал сотрудницу отдела социаль-ных служб, как еще можно уменьшить его долю в квартплате. В полном умилении сотрудница судо-рожно бросалась пересчитывать в очередной раз коэффициенты, чтобы выжать для бедной семьи лишние пятнадцать долларов. Может быть, как раз этих пятнадцати долларов и не хватит, чтобы купить меньшенькой ботинки к школе!
Через пару дней мы со Светой решили ус-троить небольшой праздник и заскочили в русский магазин, чтобы побаловать себя разносолами. Рус-ские магазины - дело достаточно дорогое и способ-ны пробить ощутимую дыру в бюджете, если загля-дывать в них слишком часто. Стоя с женой в оче-реди, слышу впереди кроткий приятный голос. От-куда же он мне так знаком?
Прохожу вперед. Ба! Да это же наш мученик веры - Сергей. Перед ним гора пакетов. В послед-ний упаковываются только что взятые сосиски. Эх, жалко, сотрудницы социального отдела нет! Пора-довалась бы, ободрилась, узнав, что, оказывается, не все так плохо. А то ее аж слеза прошибала от рассказов о лютых лишениях на чужбине.
Спустя пару месяцев я переводил для мо-лодой женщины, проходившей сложное медицин-ское обследование. Как-то она звонит и просит свя-заться с клиникой, чтобы перенести последний наз-наченный тест на более раннее время.
- А что, Наташа, у вас что-то случилось? - спрашиваю.
- Да, нет, просто мы хотим на пару недель съездить в Аризону к знакомым американцам. И нужно выехать пораньше. -
Пораньше, так пораньше. Звоню в клинику, договариваюсь на семь утра. Это значит, что вста-вать мне в полшестого, но раз нужно, значит нужно.
На улице еще темно, когда мы с Наташей выходим из клиники. Она растеряно озирается:
- Куда же муж подевался? Он должен был ждать у входа, потому что домой мы заезжать не будем. -
Из темноты ко входу мягко подкатывает но-вый, сверкающий лаком микроавтобус. Постойте, постойте, да ведь водитель-то мне знаком! Это же мой друг, Сергей! Ну, действительно, почему бы людям не съездить из заснеженной Миннесоты в теплую Аризону (около двух тысяч километров в одну сторону)? Устали, небось, и намерзлись здесь.
Это у нас не было отпусков пять лет, как не было, впрочем, ни пособий, ни медицинской стра-ховки. Но ведь нас дома никто не гнал и не пресле-довал, так что все логично.
Беженцы - люди серьезные и к шуточкам не расположены. Да и, действительно, что же стран-ного, если прожившая в Америке меньше года семья, не проработав официально ни одного дня, покупает дом? При этом выкладывают, ну, скажем, сорок тысяч долларов наличными в качестве перво-го взноса (в Миннесоте именно в такую сумму выльется взнос в размере двадцати процентов от стоимости средней величины дома).
Как уже говорилось, сами беженцы абсо-лютно ничего ненормального в такой ситуации не видят. Боюсь оскорбить этих столь легко ранимых и далеких от низменных предметов избранников Божиих, но, все же, позволю себе задать несколько вопросов:
- А вам не кажется, что это не очень-то чест-но - получать от Америки пособия, фудстампы и прочие блага, и при этом работать за наличные, нигде не декларируя доход? И как этот обман со-образуется с вашими сладкими речениями? А почему церковное руководство в истинно христи-анском духе не поставит американский Конгресс в известность о том, что в своей стране уже много лет вас никто не преследует? -
Но мне ли задавать такие вопросы? К свету истины не приобщен, был разведен и, вообще, че-ловек курящий.
Миннесота
Март 2002 г.
На север
Шесть часов утра, темно и морозец. Не торопясь выкуриваю первую утреннюю сигарету, ожидая, пока отогреется ло-бовое стекло машины. Ну, вроде что-то уже через морозные разводы видно. Будем трогаться, дорога сегодня у нас с Фафиком дальняя. Фафик - это мой зеленый "Форд", а зову я его так из-за номерного знака, который начинается буквами FUF.
Через четыре светофора проталкиваюсь к фривею 35Е. На петле разгоняю машину, чтобы спокойно влиться в поток. Поочередно смотрю то влево через плечо, то в зеркало заднего вида. Так, вроде как раз для меня местечко. Бочком, бочком, есть, вписался. Теперь нужно через три полосы протиснуться на крайнюю левую, чтобы больше уже не дергаться. Утренняя суматоха в полном разгаре, но особых пробок нет, хотя c ветерком тоже не полетишь. Центр Сент-Пола позади. Мель-ком посматриваю на висящие над автострадой зе-леные щиты со светящимися названиями улиц и фривеев, и указывающими во все стороны стрел-ками. На фривее веселье вовсю: толпа машин, кто-то пытается обогнать всех и вся, кто-то отчаянно старается перестроиться в нужную ему полосу. Как всегда и везде, лютую и общую неприязнь вызыва-ют "отличники", которые показывают всем пример и едут, четко соблюдая ограничение скорости (или медленнее) - это самый опасный и гнусный тип во-дителя, потому что из-за таких гадов всем осталь-ным приходится перестраиваться и делать массу лишних и рискованных движений. Как раз такой мерзавец едет передо мной со скоростью 45 миль при ограничении 55. Перестроиться мне не дает плотный поток машин справа. И вот, ведь, демо-кратия, ети ё мать! Даже застрелить этого мудака нельзя. Наконец-то улучил момент, нырнул вправо в промежуток между траком и джипом.