Внутри было нормально, только снаружи проникало всё больше и больше пыли. Но жить было можно, пыльно, но не так, как на улице, где можно было может даже и задохнуться. Но сна-ружи было темно. Я спустился в подвал, где был "качок" с умывальником. С некоторыми случилась истерика, их успокаивали: "Calm down, calm down, you are safe here" [«Успокойтесь, успокойтесь, вы здесь в безопасности». Ю.С. ]. Это не было очевид-но. Кто-то сказал, что одна из башен полностью развалилась. Верилось в это с трудом, но прихо-дилось верить.
Я посидел минут 30-40 и решил выглянуть на улицу. Уже просветлело, всё было покрыто пылью и мелкими обломками. Неба из-за пыли видно не было. Замотав лицо полотенцем, прихваченным в "качке", я пошёл по улице помня, что вторая башня ещё стоит. И не зря: пройдя 50 метров, я услышал знакомый нарастающий звук. В этот раз я быстро кинулся в ближайший подъезд. Он был открыт, там стояло два вахтёра в рес-пираторах. Опять наступила тьма, но на этот раз уже было не так страшно. Дождавшись очередного "рассвета", я вышел, поняв, что, скорее всего, всё кончено. Так и было: всё было покрыто слоем пы-ли 30-40 см как снегом и мелкими обломками. Я вышел на "проспект" и пошёл прочь. Сзади под-нимался столб пыли и дыма. Видно было плохо, но угадывалось, что за пылью и дымом ничего не сто-ит. Навстречу мне выезжали первые машины по-жарных и полиции, которые до этого стояли в отдалении в переулках. Из-под колёс вылетали валы белой пыли, было похоже, что машины идут по глубокому снегу.
"Go all the way down that way" [«Так и идите». Ю.С.], - крикнул мне полицейский, указав направление от башен. Это было лишнее - я и так шёл как можно быстрее подальше от этого места. О том, что стало с пожарными и полицейскими, собравшимися вокруг башен до их падения, лучше было не думать. Как я потом узнал, часть пожар-ных уже поднялась на башни, чтобы приступить к тушению.
(Как сообщили вечером, пропало без вести около 300 пожарных и около 70-80 полицейских.) Я шёл квартал за кварталом, вышел к парому. На километры всё было покрыто белой пылью. От удивлённой, но тем не менее праздной толпы, не осталось и следа: начали выходить из укрытий испуганные люди, которые, как и я, думали о том, как поскорее выбраться отсюда.
Метро остановили почти сразу после взры-вов. Часть людей пошла пешком в Бруклин по Бруклинскому мосту. К парому подогнали авто-бусы, которые начали вывозить гражданских лиц из даун-тауна. Я сел на автобус и доехал до 34-й улицы. По дороге к Пенсильванскому вокзалу, по-лицейский сказал мне, что железная дорога тоже не ходит. Я пошёл дальше, к мосту Квинсборо (58 улица). Вместе со мной в ту же сторону валила тол-па оставшегося без транспорта служилого люда. На мою рваную и пыльную рубашку, белые от пыли ботинки, оглядывались. "You are from downtown, right?" [«Вы, ведь, из даунтауна, да?» Ю.С.] - спросил кто-то. Я кивнул, разговаривать с незнакомыми людьми не хотелось. Ближе к мосту народ уже устал от ходьбы, и вопросов больше не задавали. Мост я перешёл около 2 часов, пошёл пешком по Квинсу. Народ потихоньку рассеивался. Увидев станцию метро, я спустился. Здесь метро уже ходило. Я доехал до узловой станции Jamaica, сел на первый поезд, идущий хотя и не в мой го-род, но в моем направлении. Домой добрался на перекладных часам к 5-ти вечера. "Рабочий день" закончился.
Вот и вся история. Извини за длину, хотелось пе-редать всё, как было."
****
Послесловием этой трагедии явился не-виданный всплеск ковбойского ( в России его назвали бы квасным) патриотизма. Почему-то вся кампания разворачивается под лозунгом God Bless America - "Боже, благослови Америку!"
Повсюду на машинах и даже на мотоциклах видишь американские флажки, иногда по два, иногда это и не флажки вовсе, а прямо-таки стяги. Заворожённость американцев видом собственного звездно-полосатого знамени вообще феномен не-объяснимый.
Представьте себе, что у ворот дома вы, ни с того, ни с сего, вывесили национальный флаг Рос-сии. Реакция соседей будет очевидной и логичной: "Ну, вот, допился Федя, а ведь еще вчера вроде и не заметно было". -
Здесь же эти флаги разве что в задницу себе не втыкают. Но ничего похожего на то, что нача-лось после 11 сентября, я за все эти годы не видел. Это была полномасштабная истерика. По телеви-зору сообщали, что после 11 сентября мир стал другим, сравнивали этот террористический акт с нападением на Пирл-Харбор и, вообще, Америка явно восприняла свою трагедию, как конец света. Во многих городах были случаи избиения арабов и сикхов. Хотя сикхи не арабы, но, во-первых, они носят чалму, а, во-вторых, откуда американцам знать разницу? Даже пырнули ножом австралийца, попытавшегося защитить от нападавших своего друга, индуса.