Заканчивается наше сентиментальное путе-шествие. Честно говоря, хочется обратно, туда где светло и чисто. Опять Домодедово, паспортный контроль, пограничники. Таможенник спрашивает про валюту.
- Да вот, сто пятьдесят долларов. -
- Почему так мало? -
- Потому что мы живем в США, а здесь гостили -
- А где ваша декларация? -
- Я спрашивал, мне сказали, что можно не заполнять -
- Кто вам сказал? -
- Таможенник здесь же, в аэропорту, когда мы прилетели. -
- Он, наверное вас не понял. Вы знаете, что я могу сейчас конфисковать ваши деньги? -
Началось. Подспудно чего-то такого я ожи-дал все эти три недели - что кто-то будет конфис-ковывать наши паспорта, грин-карты, авиабилеты, деньги. В принципе, если уж мужчине в мятом форменном пиджаке так приспичило что-то у нас отнять, пусть удовлетворится этими долларами. Где только я буду снимать наличные с кредитной карточки до Америки? Мало ли, на что могут по-надобиться деньги в пути.
Пожимаю плечами и выжидательно смотрю на мордастого мужика. Я забыл, что нужно гово-рить в подобных ситуациях.
- Ладно, тут у вас немного, поэтому на этот раз пропускаю, - расслабленно-величественно отпускает нас таможенник.
Проходим в самолет, где у границы другого мира нас встречают улыбчивые швейцарские стю-ардессы. "Боинг" выруливает на взлетную полосу. Доберемся до гостиницы в Цюрихе, час не буду из-под душа вылезать!
Миннесота
Январь 2002
Дулус
Правильно не люблю я все-таки Дулус. Кра-сивый город, порт и все такое, но не по ду-ше он мне, хоть удавите. И я ему тоже.
Поганость его заключается во фривеях. Они идут по тоннелям и эстакадам с многочисленными крутыми поворотами и ответвлениями. Стоит за-зеваться на секунду и окажешься неведомо где.
На прошлой неделе, вернувшись домой, на-хожу на автоответчике сообщение от Ларри, судеб-ного администратора. Просит перезвонить ему. Странно как-то это. Вроде все мы обговорили, суд присяжных над Игорем, где я буду переводить, состоится в середине августа. Пока злодей гуляет под надзором и воспитывает своих многочислен-ных детей. С чего бы, собственно, Ларри мне зво-нить?
С такими раздумьями набираю номер его те-лефона. Маленький сюрприз. Оказывается наш об-щий друг уже успел залететь, нарушил условия надзора. Почему-то рассматривать этот вопрос бу-дут в Дулусе, хотя залетел он в округе Хеннепин, сиречь в Миннеаполисе. Ларри интересуется, смо-гу ли я послезавтра приехать его переводить. Ес-тественно, приеду, почему же к хорошему челове-ку не приехать? Особенно, если платят...
Выехал я, не выспавшись. Казалось бы, ну и что? А то, что организм мой имеет одну непра-вильность. Стоит не доспать хотя бы пятнадцать минут до своей нормы, и потом весь день не от--пускает страшная головная боль, которую не сни-мают никакие лекарства. Моя норма, шесть часов. А поспал я пять с половиной.
Поэтому день предстоит тяжкий. Хотя, если слушание в одиннадцать, я вполне могу отстре-ляться к двенадцати. Тогда вполне реально вер-нуться домой где-то в пол-третьего. Мне доста-точно будет поспать полчаса и все пройдет. Может быть, не все так ужасно.
В суде Дулуса я еще не бывал, поэтому, как всегда в таких случаях обратился к помощи интер-нета за мудрыми указаниями. Интернет, не заду-мываясь, выдал подробное описание, куда нужно выезжать, где сворачивать, сколько проехать по какой улице и что будет потом. Из всей шпаргалки я постарался запомнить только одно - "Съезд но-мер156 в сторону Сюпериор-стрит". Остальное все пустяки. Просто съезжать мне придется с эстакады и смотреть на шпаргалку будет некогда.
Особенно не гоню. Голова болит, да и вре-мени навалом. Выехал чуть ли не на час раньше, чем надо. Уж так я себе завел. Если еду в новое место, лучше приехать на час раньше, чем на пять минут позже.
В Дулусе начинается - вверх, вниз, один крутой поворот за другим. Где этот долбаный съезд? Так: 152, 153 (уходит в Висконсин), 154...
Мать твою за ногу! Красная вывеска - в связи с ремонтом съезд 156 закрыт. Ура!
Съезжаю на 155-м. Ни светофоров, ни стопов. Ни свернуть, ни остановиться. Пока успел сообразить, где я есть, уже залез на гору. Развора-чиваюсь, еду обратно.... Одним словом, через де-сять минут оказался я на берегу озера Верхнего - почему-то. Вот причал, к причалу пришвартован пароход-музей, огромный, с типичной для Великих озер архитектурой - надстройка на самом носу и вторая надстройка с трубой на корме. Это рудовоз. Корпус темно-красного цвета, надстройки белые.