Выхожу наружу. В нашем дворике темная куча чего-то обгорелого и мокрого. У почерневшей калитки валяется обугленная книга. Я ее купил еще в Англии, потом привез сюда из России.
Залезаю в свой "Ниссан". На мобильник звонит Света: - Мы с Яшкой устроились в подвале, на диване. Только осторожно, не споткнись на сту-пеньках. -
Поспав тяжелым сном пару часов, просыпа-юсь. Рядом посапывает сын. Осторожно обнимаю его рукой. Нюхаю пропахшие гарью волосы. Во сне Яшка прижимает к себе белого игрушечного медвежонка. Это ему полицейский дал.
В душе черно и холод. Неужели все так просто - какое-то короткое замыкание, дефектив-ный фейерверк, неудачно брошенный окурок? И все, и ты бы лишился того, ради чего живешь? И не смог бы прижать к себе теплого спящего сына? Неужели все так нелепо просто? ....
Странно осознавать, что у нас нет дома. Что мы не в гостях, а просто нам некуда податься. Какое противное слово - "погорельцы". Что-то замурзанное, несчастное, растерянное, вызы-вающее любопытство и тайную радость, что это не с тобой.
Ну, вот, а теперь с тобой. Мне плохо, очень плохо.
Но мой чудом спасшийся десятилетний Яш-ка и спасшая его пятнадцатилетняя Алиска ни на секунду не усомнятся в своих родителях, в том, что мы все устроим наилучшим образом. А значит так и будет. Все будет по нашему. Пока мы живы, мы непотопляемые.
Миннесота
6 Января 2003
Gunflint Trail
В нагретой солнцем выемке скалы лежать удобно и уютно. Я читаю саги викингов о плаваниях Лейфа Эриксона. Место для та-кого чтения самое подходящее - островок на озере в лесной глуши у канадской границы. Оторвавшись от книги, лениво рассматриваю неподвижные вет-ки деревьев над головой. Надо же - пихта, ель, туя и береза сразу.
- Папа, у меня кажется клюет, - азартный шепот сына из-за куста.
Поднимаюсь со своего гранитного ложа. Плечи полыхнули жаром. Да, подгорели, под-горели мы на солнышке. Завтра весело будет.
Яшка стоит на большом камне и взвол-нованно следит за поплавком. Неподалеку по зеркальной глади две большие канадские утки. Время от времени перекликаются своим совершен-но особенным мелодичным гуканьем. Его ни с чем не перепутаешь.
Шар солнца уже коснулся объемной тучи над дальним островом. А пока слепит невыносимо.
На озере множество покрытых густым, поч-ти непроходимым лесом островов. Этот мы выб-рали, потому что к нему удобно причаливать на каноэ. Для путешествий по воде я бы предпочел родимую российскую плоскодонку. На каноэ пере-вернуться - раз плюнуть. Зато ходкая штука и лег-кая.
Мы приехали вчера после обеда и еще с ве-чера договорились с Яшкой, что уж на этот раз по-плаваем в масках, если вода не слишком холодная. Прошлый раз нам не очень повезло с погодой - в Миннеаполисе было градусов двадцать семь, а здесь до двадцати не дотягивало. Куртки только к обеду снимали.
Удивляться нечему - это севера. До Канады три мили. Домик, который мы сняли, совсем неда-леко от дороги. Но заметить съезд почти невоз-можно - просто прогалина между деревьями. Доро-га тянется еще миль на двадцать, а потом исчезает. Называется она Gunflint Trail - "Тропа ружейного кремня". И все названия вокруг такие. Фенимор Купер сплошной и Чингачгук - Ба-альшой Зьмей!
Здесь окраина цивилизации. Озеро примы-кает к заповедному лесному краю, куда запрещен въезд на машинах и где нельзя использовать мотор-ные лодки. Это огромная система лесных озер тя-нется на сотни миль.
На остров мы высадились довольно рано. Света тут же забросила удочку и замерла в не-подвижности. Сам я не рыбак, но испытываю глу-бокое уважение к фанатикам и подвижникам, спо-собным часами зачарованно разглядывать попла-вок в ожидании чуда.
С огромного валуна присматриваюсь, где лучше спуститься в воду. Скала круто уходит в глубину. Пробую ногой. Холодная! Пока я наби-раюсь мужества, Яшка уже бултыхнулся. Интересно, почему пацану куда легче плюхнуться в воду, чем взрослому?
Куда деваться - с внутренним "ой-й-й, мама" бросаюсь вперед и я. Ничего, терпимо. Вода почти такая же прозрачная, как в Верхнем, но там ку-паться вообще невозможно, градусов десять-две-надцать, не больше.
Опускаю голову и рассматриваю медленно проплывающие подо мной валуны. По внутренней поверхности стекла маски стекает струйка воды. Поганые они, все-таки - американские маски, пога-ные. И стекло запотевает, и текут. Не сравнить с нашими, особенно самыми первыми, сделанными в 60-х.