Дождик прошел, и над кемпингом висит огромная яркая луна. Света спит, завернувшись в спальный мешок, а мы с сыном сидим на скамейке, рассматриваем звездное небо и тихо беседуем. Обо всем – о его школьных делах и о вселенной, о батискафах и мореплавателях прошлого.
Потом укладываемся и мы. Крохотная подушка слишком низкая для меня, запихиваю под нее свои кроссовки. Теперь мне уютно, и я быстро погружаюсь в сон. Погружение неожиданно прерывается, когда буквально над ухом слышится громкое: «М-у-у!» Яшка вскидывается, испуганный: «Что это?»
«Корова», - небрежно отвечаю я спросонок, хотя мычанье коровы в кемпинге на острове Тихого океана звучит чудовищно нелепо и неуместно.
- «А она на палатку не бросится? » -
- «Сынок, корова совершенно безобидное животное, и на палатки не бросается, как, кстати, и на людей». –
Откуда, впрочем, сыну, знать повадки коров? Мне же по ассоциации сразу вспоминается детство и станица Федоровская, где жили мамины сестры, и где я обычно проводил половину лета. Каждый вечер к возвращению стада хозяйки отворяли ворота. Стадо движется, в пыли, в блеянии, мычании и звоне колокольчиков, по усаженной шелковицей и вишней широкой станичной улице. Коровы и овцы самостоятельно поворачивают от стада и идут в свои ворота. Женщины, подбадривая, зовут их высокими голосами…. Запах пыли, навоза и полыни…
Опять мычанье – как кажется, прямо над ухом. Придется, наверное, эту идиллию прикрыть.
В свете фонарика вижу трех пегих коров, мерно шагающих вглубь кемпинга. Откуда здесь коровы, что они делают в кемпинге и почему разгуливают в темноте – непонятно. Вряд ли, собственно, они нам помешают; наша палатка здесь, а их дорога там.
Ночью несколько раз просыпаюсь от шума дождя. Палатка, вроде, не протекает. Утром просыпаюсь затемно – бодрый и свежий. Пока встают Яшка со Светой, пока то да се, начинает светать. По местному половина седьмого, по миннесотскому пол-двенадцатого. Постараемся жить по миннесотскому, тогда не придется терзаться сменой времени после возвращения.
- «Выспалась?» - спрашиваю Свету
- «Вообще-то, да»
- «Поехали, для начала заедем на песчаный пляж, а потом в Хану, посмотрим, что там насчет завтрака» -
Песчаный пляж перед Ханой, мы его вчера видели его, но не остановились – дело к вечеру было. А вот сейчас посмотрим.
Пока собрали палатку, пока я аккуратно выруливаю по ухабистой дорожке из кемпинга, всходит солнце. На пляже никого. От всей души катаемся на волнах. С маской же там делать нечего: вода прозрачная, но смотреть не на что - песок, песок и песок.
Завтракаем в маленьком ресторанчике, где под навесом деревянные столы с длинными скамейками. Сюда то и дело залетают шустрые воробьи. Не боятся ничего, прямо с рук клюют.
Спускаемся к бухте Ханы. По словам местного мужичка, чтобы от души поплавать с маской, нужно идти вправо от парковки по берегу бухты.
Цепляясь за корни, поднимаемся на скалу, потом вниз, потом, поднырнув под ствол дерева, опять на скалу… и, вот, под нами крохотный пляжик. Скалы справа, скалы слева, а между ними метров тридцать красноватого песка, на который набегает волна.
Настал момент истины. Тщательно размазываю по внутренней поверхности маски гель, чтобы стекло не запотевало. Захожу в теплую воду, не торопясь, споласкиваю стекло, прилаживаю маску, чтобы резина плотно прилегала к лицу. Закусив загубник трубки, пережидаю волну, и пошел…. Чуть отплыв от берега, сразу понимаю, что все – свое место найдено, и отсюда по своей воле я больше никуда не тронусь. Кораллы, песок между скалами и масса разноцветных рыб. На берег вылезаю только для перекура.