Накануне решающего штурма вокруг гостиницы скопилось тринадцать тысяч полицейских и семьсот журналистов. Теле- и радиорепортеры вели прямой репортаж с места события. Вся страна следила за перипетиями борьбы.
28 февраля начался штурм. Стрелой подъемного крана выбили входную дверь и вновь пустили в ход водометы. Затем специальная группа токийской полиции ворвалась на первый этаж. Но действовали они неумело. «Красноармейцы» застрелили двоих офицеров полиции и, бросив бомбу, ранили нескольких полицейских. Забросав террористов гранатами со слезоточивым газом, полицейские ворвались на второй этаж, освободили заложников и арестовали террористов.
Один из телезрителей, увидев на экране своего арестованного сына и узнав, что он террорист, повесился.
После того как Мори, устроивший кровавую чистку, покончил с собой в тюрьме, новым лидером японской «Красной армии» стала Фусако Сигэнобу.
Фусако Сигэнобу родилась в первые мирные дни 1945 года и принадлежала к поколению, обостренно ощущавшему социальную несправедливость мира. Ее отец, в прошлом учитель, во время войны служил в полевой жандармерии и дослужился до капитана. После войны он открыл магазин, но коммерция не была его призванием. Сознание собственной бедности с юных лет мучило его дочь.
В юности Фусако занималась сбором пожертвований для нищих и калек. Однажды у нее даже взяли интервью и опубликовали ее фотографию в газете. Она получила сотню дружеских писем. После школы она работала на фабрике, где производили соевый соус. Инструктор внушал ей:
— Женщина должна вести себя по-женски. Улыбаться и смущаться.
Фусако Сигэнобу такая скромная роль не устраивала.
Переломный момент в ее жизни наступил в октябре 1967 года, когда она участвовала в демонстрации токийских студентов, протестовавших против войны во Вьетнаме.
Семь тысяч полицейских дубинками разгоняли студентов. Фусако Сигэнобу ударом сбили с ног. «Я лежала среди множества залитых кровью людей, — описывала она свое состояние. — И меня переполняла ненависть».
На следующее утро отец сказал ей:
— Фусако, если ты всерьез хочешь заниматься революцией, то все надо делать по-другому. Считается, что буддийский монах Иноуэ сформулировал принцип «Один человек — одно убийство». На самом деле он хотел сказать: «Один человек — много убийств». Ты понимаешь меня?
Ее отец, ультраправый националист, до войны состоял в тайной организации, члены которой поклялись убивать тех, кто мешает Японии идти по императорскому пути. Они внесли в список тринадцать человек и расписались кровью под обязательством их убить. Все это были умеренные политики и деловые люди, противники войны. Первой целью был министр финансов, в которого трижды стреляли. Следующим — один из владельцев концерна «Мицуи». Отец никогда не осуждал Фусако за ее ультралевые убеждения. Вскоре она вступила в «Красную армию».
Она очень серьезно следила за дискуссиями внутри «Красной армии». Размышляя над стратегией революционной борьбы, она пришла к выводу, что необходимо объединить усилия с более мощными боевыми группами. Свой выбор она остановила на палестинцах: у них большой опыт террористической деятельности, оружие, деньги и связи. Она решила отправиться на Ближний Восток.
В начале 1971 года Фусако Сигэнобу, только что вышедшая замуж за студента из Киото, покинула Японию. Поездка меньше всего напоминала свадебное путешествие. Фусако вступила в брак не по любви, а по расчету. По особому расчету: ее имя значилось в полицейских досье и ее могли не выпустить за границу. К ее мужу, чью фамилию она взяла, у полиции претензий еще не было.
Путь Фусако Сигэнобу лежал в Ливан, где тогда располагались основные базы палестинских боевых организаций. Здесь она предложила свои услуги Жоржу Хаббашу, лидеру Народного фронта освобождения Палестины.
В тот момент Хаббаш был палестинским террористом номер один. На его счету уже было несколько угнанных самолетов. Его группа сформировалась после оглушительного поражения арабских стран в «шестидневной войне» с Израилем, когда разочарованные слабостью арабского мира палестинцы решили, что им придется добиваться уничтожения Израиля собственными силами.
Хаббаш опирался на поддержку Ливии и Южного Йемена. Он считал наиболее эффективными атаки на гражданские объекты с большим количеством жертв, потому что о таких акциях говорил весь мир.
Располагая неограниченными средствами, получаемыми от арабских стран и от социалистических государств, он был готов снабдить новых японских товарищей деньгами и оружием, дать им паспорта и укрыть на своих базах. Но что японцы предложат взамен?