«По крайней мере, похоже, он действительно слишком аристократичен, чтобы опускаться до издевательств над слугами… Может быть, жизнь здесь будет вполне сносной?»
«И даже не сносной, а просо отличной!» — добавила Эржебет, как только оказалась на кухне, и Аличе поставила перед ней тарелку с густым мясным рагу.
Эржебет принялась уплетать за обе щеки, впервые за много лет наедаясь до отвала. И, ощущая приятную тяжесть в желудке, отстранено отметила, как мало оказывается нужно для иллюзии счастья. Выспался, хорошо поел — и вот ты уже вполне доволен жизнью, не думаешь ни о каких бунтах, готов принять все таким, какое оно есть…
— Сеньорита Эржебет! — окликнула разомлевшую было Эржебет Аличе. — Если вы уже покушали, то давайте я провожу вас в кабинет сеньора Родериха…
— Можно просто Эржебет, без всяких титулов. — Она мягко улыбнулась девочке. — Мы ведь теперь, считай, подруги по несчастью. Тебя ведь тоже завоевали?
— Ага, после того, как дедушка Рим ушел, все постоянно пытались меня захватить, а потом сеньор Родерих забрал меня к себе. — Аличе понурилась, но затем улыбнулась. — Но мне даже нравится тут жить. Конечно, работы много, но зато сеньор Родерих защищает меня от злых стран! И мне не надо самой принимать всякие решения о поли… полит…
— Политике? — подсказала Эржебет.
— Да, да… Это все так сложно! Пока я была сама по себе, то все время путалась и делала все неправильно. А теперь сеньор Родерих все решает за меня. Это здорово. Вот только позволил бы он мне готовить пасту, и тогда все было бы совсем-совсем хорошо.
Эржебет слушала Аличе со смесью умиления, жалости и даже страха.
«Неужели я тоже когда-нибудь стану такой же кроткой и смиренной, как эта девочка? — Она похолодела. — Буду также радоваться, что кто-то другой все решает за меня? Нет, нет! И все же… Она выглядит такой безмятежной…».
— Ой, ой, сеньор ведь ждет, а я тут болтаю! — Аличе всплеснула руками. — Идемте… То есть идем, сестренка Лиза! Быстрее, а то он разозлится. Сеньор Родерих не любит, когда опаздывают!
Схватив Эржебет за рукав платья, она потащила ее за собой. Они поднялись на второй этаж, и Аличе распахнула перед Эржебет украшенную австрийским гербом дверь.
— Сеньор Родерих, я привела сеньориту Эржебет! — объявила она.
— Аличе, если не ошибаюсь, я просил привести нашу новую горничную к семи, а сейчас уже семь пятнадцать. — Сидящий за письменным столом Родерих хмуро посмотрел на девочку поверх очков, и та съежилась под его холодным взглядом.
— Это я виновата, — тут же поспешила вмешаться Эржебет. — Я крепко уснула, и Аличе пришлось потратить время, чтобы меня разбудить. А потом я еще очень долго ела…
— Ясно. — Родерих коротко кивнул. — Я понимаю. Ты только что вернулась из турецкого плена, устала с дороги. Поэтому на этот раз я прощаю, но впредь запомни — от своих слуг я всегда жду пунктуальности.
— Конечно. — Эржебет поклонилась.
— Спасибо, сестренка, — тихо пискнула Аличе, на мгновение коснулась ладони Эржебет свое маленькой ручкой и выскользнула за дверь.
— Присаживайся, Эржебет, — то ли предложил, то ли приказал Родерих. — Нам нужно обсудить твой новый статус.
Эржебет устроилась в кресле напротив его стола и выжидающе посмотрела на Родериха, всем своим видом показывая, что готова внимательно слушать. Он сложил домиком тонкие пальцы, тоже в свою очередь пытливо взглянул на Эржебет, и, наконец, заговорил:
— Теперь ты стала частью Империи Габсбургов, и у меня есть определенный свод правил для подчиненных. Итак… Ты будешь жить здесь под моим присмотром. Я запрещаю своим слугам покидать пределы территории поместья. Выезжать отсюда ты сможешь только вместе со мной. Далее. Ты не допускаешься к управлению своими землями, теперь они принадлежат мне, и я буду распоряжаться ими так, как сочту нужным. В целом, я требую от своих слуг прилежной работы, покорности и расторопности. В свою очередь я обеспечиваю вам защиту от врагов.
«Не слишком-то равноценный обмен, — хмыкнула Эржебет. — Будь моим рабом, а я буду тебя защищать…»
— Теперь мерзкий сарацин больше тебя не потревожит, можешь не волноваться. — Вспомнив Садыка, Родерих едва заметно поморщился. — И, конечно же, у меня в доме ты можешь рассчитывать на достойное обращение. Представляю, сколько лишений тебе пришлось претерпеть, пока ты жила у Аднана! Но все это в прошлом. Ты снова вернулась к единоверцам и больше не будешь страдать от произвола мусульман.