— И как прошла душещипательная беседа с Жутким Тираном Родди? — не без ехидства спросил Гилберт.
— Да пошел он… — рыкнула Эржебет, отбрасывая клочки травы и поднимаясь на ноги. — Вчера я с ним поговорила, и он с каменной мордой заявил, что «то, как я управляю твоими землями, тебя не касается». Она передразнила ледяной тон Родериха и раздраженно сплюнула.
— Вот, теперь-то ты убедилась, что разговоры бесполезны? — Гилберт довольно ухмыльнулся.
— Убедилась. — Эржебет мрачно кивнула. — Я собираюсь отправиться в свои владения и увидеть, что там творится на самом деле.
— Кстати, я навел справки. Подключил своих послов при венском дворе… Похоже, резня протестантов действительно была. Правда, об этом стараются особо не распространяться, но шило в мешке не утаишь…
У Гилберта перехватило дыхание — в этот момент в глазах Эржебет сверкнуло пламя. Пока еще вспыхнуло лишь на краткий миг, но это был тот самый огонь, который он так жаждал увидеть вновь.
— Если это действительно правда, Родерих отплатит мне за все. — В голосе Эржебет послышалась угроза, и по коже Гилберта даже пробежал холодок. — Послезавтра он уедет в Вену, вот тогда-то я и смогу беспрепятственно убежать. Пока этот придира дома, он ведь за нами с Аличе внимательно следит, работу проверяет, распоряжение раздает. Он сразу заметит, что я пропала, и забьет тревогу, когда я еще не успею отъехать далеко от усадьбы.
— Отлично. Тогда как только доберешься до замка Ракоци или куда ты там собираешься, дай мне знать. Я пришлю тебе несколько отрядов из своих людей, оружие, про… Эржебет вдруг побледнела и прикрыла ему рот рукой. Гилберт вопросительно взглянул на нее, заметил, что она смотрит ему за спину, и быстро обернулся. Дверь, ведущая из кухни во двор, была открыта, и на пороге стоял Родерих.
— Почему же ты замолчал, Гилберт? Продолжай, пожалуйста, я внимательнейшим образом слушаю. Что ты там говорил об оружии и отрядах своих людей? — осведомился он. «Черт. Вот и устроили заговор, называется. Интересно, сколько он успел услышать? Все или только мою последнюю фразу?»
— Гилберт просто рассказывал мне об одной своей военной кампании. — Эржебет неловко попыталась спасти положение. По ничего не выражающему лицу Родериха сложно было понять, поверил он в эту корявую ложь или нет.
— С какой это стати ты, Гилберт, явился в мою усадьбу и отвлекаешь мою горничную от работы своей болтовней? — Он выгнул бровь, сделав особое ударение на слове «моя». — Я не помню, чтобы приглашал тебя.
— Мне не нужно твое гребаное приглашение, я приехал к Лизхен, а не к тебе, — огрызнулся Гилберт. Родерих едва заметно нахмурился.
— Эржебет, если ты не в курсе, моя служанка и у нее нет права принимать гостей.
— Постойте, герр Родерих, я не… — Эржебет попыталась вмешаться.
— Молчать! — На мгновение в его голосе проскользнули визгливые нотки. — С тобой я поговорю позже… А ты… — Презрительный взгляд в сторону Гилберта, — немедленно убирайся из моих владений!
— Ага, уже бегу, аж пятки сверкают, — ощерился Гилберт.
— Что ж, тогда я позову стражу, и ты отправишься в темницу за подстрекательство моих слуг к мятежу. «Значит, все-таки услышал он достаточно». Родерих грозно сдвинул брови и начал наступать на Гилберта. Находясь в своем доме, он явно чувствовал себя хозяином положения и ничего не опасался.
— А ты точно уверен, что успеешь позвать стражу? — Гилберт широко улыбнулся, схватил его за плечи и ударил коленом в солнечное сплетение. Из горла Родериха вырвался странный булькающий звук, он согнулся пополам, закатил глаза, а когда Гилберт отпустил его, мешком осел на землю. Эржебет мгновенно оказалась рядом, быстро опустилась возле Родериха на корточки, пощупала пульс.
— Просто потерял сознание… — Она облегченно вздохнула и с легким осуждением взглянула на Гилберта. — Полегче нельзя было? Ты ведь его и убить мог.
— Злишься, что я покусился на твою добычу? — Он ухмыльнулся, но затем посерьезнел. — Родди все равно обо всем догадался, так что другого выхода не было. Теперь придется перенести время побега и делать ноги прямо сейчас.
— Сначала надо позаботиться о том, чтобы, очнувшись, Родерих не поднял тревогу. — Губы Эржебет растянулись в каверзной усмешке. — Помоги-ка мне его поднять. Вместе они перетащили Родериха в чулан возле кухни, Эржебет связала ему руки и ноги найденной тут же веревкой, а затем заткнула рот кляпом из какой-то тряпки.