- Это ваше право.
Детектив остановилась у окна.
- Наверно, на вашем месте я поступила бы точно также, - тихо произнесла она. - Но я не на вашем месте.
Я слышала дрожь в её голосе. Железная леди плакала, а я то думала, что она вообще не умеет этого делать. Несмотря на своё доброе сердце, Хлоя ко всему относилась очень строго и серьёзно. Многие мои коллеги даже побаивались её. Но вот теперь она предстала передо мной совсем с другой стороны.
Я не могла просто так смотреть на неё. Чужие слёзы всегда пробивали меня на тёплые чувства, поэтому я подошла к детективу и обняла её. Хлоя уткнулась носом в моё плечо.
- Знаете, Эмили, я раньше никогда с таким не сталкивалась. Никогда. Это страшно. Я много убийц и психопатов повидала на своём веку, но это... За что он так с людьми?
- У каждого свои цели и мотивы, но у этого урода просто не все дома.
Хлоя перестала плакать и снова повернулась к окну.
- Кажется, что сегодня Тайм-сквер горит ярче, чем когда-либо. Как там говорят про него влюблённые?
- На каждую лампочку приходится одно разбитое сердце.
- Да, точно. Эмили, а что с твоей лампочкой?
- Она давно сгорела.
День
Судебный процесс шёл уже больше трёх часов. У меня жутко болела голова. Я смертельно устала. Казалось, что заседанию нет ни конца, ни края. Я еле сдерживалась, чтобы не выругаться на весь зал, ещё и Патрик нервно стучал ногой, что бесило меня в два раза больше.
Марта всхлипывала каждую секунду и отчаянно пыталась поймать взгляд своего сына, но тот сидел и не двигался, опустив голову вниз. Мальчика было просто не узнать. Джон настолько исхудал, что стал тоньше, чем прутья решётки, за которой он сейчас находился. Волосы ему отстригли, от чего его голова стала казаться настолько большой, что вот-вот перевесит тело, и Джон просто упадёт на пол. А ещё синяки и кровоподтёки. Так я и знала. Над ним уже успели поиздеваться, это видно без суда и следствия. В тюрьме он долго не протянет. Его либо убьют, либо он сам покончит с собой. Других вариантов и нет. Я то знаю, мне с такими людьми сталкиваться уже приходилось. И даже здоровые дядьки не выдерживали, а тут просто ребёнок. Его точно посадят, всё идёт против него.
Родители девочки, которую он убил, обвиняли Джона во всех смертных грехах, зато парня, зачинщика злополучной вечеринки, расхваливали и защищали. А тот и рад стараться. Сидит с таким невинным видом, словно ангел, спустившийся с небес. Гадкий мальчишка! Если бы его где-нибудь в подворотне застал Модификатор, то я была бы вне себя от радости. Я знаю, что нехорошо так думать, но плохие люди заслуживают ужасный конец. Справедливости точно нет, хотя... Может когда-нибудь этого парня настигнет кара и он пожалеет о том, что вовремя не признался в содеянном, но тогда уже будет поздно.
- Ты думаешь о плохом, - Патрик злобно стиснул зубы.
- Я так поняла, что это утверждение, а не вопрос?
- У тебя взгляд убийцы.
- У тебя тоже.
Друг хмыкнул.
- Мы оба знаем чем это закончится. Парня уже не спасти.
- От приговора или смерти?
- А разве для него это не одно и тоже? Сейчас вернётся судья, скажет «виновен» и всё. Дело сделано. А тот ублюдок будет дальше спокойно жить, ходить на вечеринки, пить до потери пульса и колоться, пока не умрёт.
Патрик со всей силы ударил кулаком по стоящему впереди него стулу. В зале суда раздался громкий хлопок, отчего все присутствующие притихли и покосились в нашу сторону. Их брезгливые взгляды были направлены на Марту. Та трясущимися руками закрыла своё лицо, прячась от бессердечных людей. Я прижала её голову к своей груди, готовая уже сама разреветься. В зале послышалось тихое перешёптывание.
Марта разревелась, не в силах остановится. Люди перестали бросать на нас злобные взгляды, но всё же одна пара глаз тяжело смотрела на страдающую мать. Джон наконец-то поднял голову. Он что-то шептал. В его глазах я видела боль. Он боялся, но не за себя, а за свою маму. Он долго смотрел то на неё, то на меня, будто говорил: «Позаботься о ней». Когда же в зал суда вошёл судья, Джон снова опустил голову.
Всё было так, как я и думала. Приговор: виновен. Двенадцать лет строгого режима. Плач Марты звоном раздался у меня в голове. Душераздирающий крик матери и шёпот сына.
- Прости, мама, прости...
Они друг друга больше не увидят.
Когда Джона уводили, Марта, обессилев, упала на колени. Она поняла, что он не вернётся. Она всё поняла. В мире не хватит слов, чтобы описать всё, что сейчас творилось с этой женщиной. Если не станет Джона, то не станет и Марты. Я это знала. А, может, смерть - это наилучший выход для них двоих?