Я понимаю, что, конечно же, мои отношения с Даней не могли сподвигнуть уйти Дашу. Но то, что я упустила какой-то важный момент с ней, никак не идет из головы. Также как и то, что все мои ученицы просто сбегали от меня, не сказав ни слова благодарности. Словно я пустое место. Будто бы я на столько ужасна, что не заслуживаю простого спасибо.
“А может. Я действительно чудовище?”—проносится в голове.
Я помню это оглушающее чувство, когда ушла Женя, как на тренировке она кричала о моем предательстве за все 11 лет жизни. Тогда она сказала, что я никого не люблю, а только использую других ради своих целей. Это было больно. Но с этим приходится жить.
Хотя после Юли мне казалось, что я уже давно закалилась. Она тоже говорила, что я выжимаю из людей все, что могу, а потом бросаю. И поэтому те, кто умнее, бросают меня первой.
“К тебе невозможно привязаться,—только и сказала она тогда.—Потому что сбежать—это единственный выход спастись ”.
После всех этих уходов мне казалось, что я никого больше не подпущу к себе, пока не появился Даня. Он пробрался под мою броню и пророс там, но я все еще до конца не могу сказать ему о своих чувствах. Потому что в глубине души мне страшно, что он узнает меня ближе и сбежит. А потом мой мир рухнет.
Но Даня приходит в комнату и пытается меня развеселить своими медведями. А у меня больше нет сил. Он просит говорить и открыться ему, но я просто не могу выдавить ни слова. И в тот момент, когда он почти уходит, от ужаса я говорю:
-Все уходят от меня, потому что на самом деле я никчемная. Я сломала жизни огромному количеству девочек. Огромному количеству мужчин. И никто не остался рядом. Хотя всех я по-своему любила. Люди уходят от меня тогда, когда я начинаю им открываться. Они видят во мне что-то настолько пугающее, что предпочитают сбежать. Я - чудовище.
Теперь я замолкаю и жду, что Даня наконец тоже поймет свою ошибку и оставит меня в покое. Даст и дальше заморозить и разрушить себя. Но он говорит совсем другое:
—Ты никому ничего не ломала. И любишь всех и каждого, даже тех, кто ушёл из твоей жизни. Ты - солнце, которое светит настолько ярко, что некоторые просто не выдерживают этого света.
И мы говорим о том, как все уходят и что в этом нет моей вины. Я хочу верить Дане, что он выдержит, не устанет и не сбежит.
-Я не брошу тебя и никуда не уйду. Пока ты сама этого не захочешь,—наконец произносит он и прижимает меня к себе.
Он дает мне выбор. Я смотрю в его глаза и понимаю, что это все сильнее, чем было с кем-либо, что он видит меня насквозь и не боится. И ему неважно, кто я –красавица или чудовище, потому что только Даня знает обо мне то, что другие никак не могут понять. И ему нужна такая я: слабая и сильная, нежная и строгая…любая. Я чувствую его пальцы у себя на спине и тепло, когда он прижимает меня к своей груди. И в этот самый момент я чувствую, что из меня рвутся слова, которых я сама боялась больше всего на свете, но теперь они самые правильные и необходимые. Сейчас я просто должна произнести их, чтобы не сойти с ума. Я словно стою в огне, пытаясь при этом не сгореть, и поэтому чуть слышно шепчу Дане прямо в ухо:
—Я..тебя люблю.
И словно все остальные звуки мигом пропадают. Остаемся только мы вдвоем и эти три слова, которые по отдельности не значат почти ничего, а вместе способны изменить все.
Даня смотрит на меня безумными глазами и не может пошевелиться:
—Дыши, пожалуйста,—только и говорю ему, прячась у Дани на плече.
И он начинает дышать. А потом нехотя отпускает меня из объятий и усаживает на кровать.
—Я принес надувной матрас,—гордо говорит Даня.—Теперь мы будем спать, как короли.
—Если только он не дырявый,—отшучиваюсь я, обнимая колени.
Даня машет рукой, надувает насосом нашу новую кровать, застилает ее и нежно укладывает меня, завернутую прямо в одеяле. Я вытягиваюсь в полный рост и улыбаюсь, когда Даня обнимает меня и прижимает к себе, целуя в нос.
—Спокойной ночи, солнце,—шепчет он и напевает мне что-то на ухо.—Ты же знаешь, что я тоже тебя люблю.
Я знаю. И поэтому чувствую себя нереально счастливой, несмотря ни на что.
Утром мы просыпаемся на полу головой практически в шкафу, уткнувшись носом в пыльные гантели.
Матрас все-таки оказался дырявым.
========== Борьба ==========
Сборы в Новогорске закончены. Мы упаковываем своим вещи и выселяемся. Когда живешь на два номера, очень сложно потом отыскать что-то нужное.
—Дань, —кричу через стену.—Ты мою зарядку не видел?
—Зарядку нет. А вот расческу, заколку и крем нашел,—отвечает мне данин голос.—Ну, и еще кое-что не моего цвета и размера.
Я закатываю глаза и иду в соседний номер. Даня хитро улыбается и отдает мне мои вещи в руки и при этом целует.
—Я так и знал, что ты первая зайдешь,— говорит он.—Я все –таки не так раскидываюсь предметами.
Я кусаю его за ухо,чтобы не зарывался.
—У тебя просто почти нечем раскидываться,—возражаю я и обратно ухожу собираться.
Даня заканчивает первым и делает мне кофе в термокружку. Нам действительно пора уезжать. Диша уже полчаса как на улице со своими вещами ждет. Мы же с Даней словно не можем отпустить друг друга, хотя и понимаем, что все равно никуда один от второго не денемся.
—Иди сюда, —тихо говорит Даня и прижимает меня к себе.—Только не думай много о всякой ерунде, пока меня не будет рядом, хорошо?—его руки при этом разминают мне спину, а губы целуют в шею.—Я тебя люблю.
Я жмурюсь и целую его в ответ.
—Я знаю.
А Даня тоже все знает и не требует ответа. Он подхватывает мои вещи и спускается по лестнице. Диша с Сергеем о чем-то разговаривают и, когда видят нас, недовольно бурчат.
—Сколько можно собираться?
—Это все Даниил Маркович,—шучу я.—Он никак не мог аккуратно сложить свою толстовку, чтобы не помять.
Даня делает виноватое лицо, подыгрывая мне:
—Да. Виновен. Раскаиваюсь. Больше не буду.
Диша смеется и подмигивает ему.
—Вы— джентльмен, я всегда это знала. Также как и то, сколько мама может проверять свой чемодан на предмет забытых вещей,—Диана делает паузу.—И вот спорим, что все равно она там что-то оставила?
— Я даже спорить не буду,—смеется Дудаков.—Я это знаю.
Я гневно смотрю на Даню, мол и ты в меня не веришь? Он обреченно кивает и говорит:
—Я за то, что все вещи на месте.
Эти ничтожные личности делают ставки, пока я завожу машину. Мы рассаживаемся с Дишей в один автомобиль, а Даня с Сергеем—в другой. И едем в Москву.
Дома я понимаю, что оставила в Новогорске power bank.
Вечером слоняюсь по квартире со странным ощущением, что мне чего-то не хватает. Точнее, не хватает кого-то. Того, кто постоянно смешил меня и готовил кофе или чай. А еще согревал руки и обнимал. Я борюсь с этим ощущением, но все равно посылаю Дане сообщения. С каждой минутой они набирают обороты, также как и мое желание сейчас увидеть его. Когда я пишу последнее с вопросом “Ты любишь меня?”, то понимаю, что это нужно прекратить. Я беру себя в руки и откладываю телефон.
Диша собирается прогуляться и просто советует мне отдохнуть и лечь спать. Она чертовски права. Иду в душ, а потом уже укладываюсь в кровать. Она кажется слишком большой и холодной. Я не успеваю подумать о том, что больше всего на свете мне нужен Даня, здесь и сейчас, как дверь в комнату открывается и он входит в спальню.
Кидаюсь ему на шею и целую.
—Ты приехал,—шепчу.
Даня смеется и укладывает меня в кровать. Я прячусь в его руках, понимая, что он не останется, но все равно пришел, чтобы побыть рядом. Мы договариваемся о том, что завтра все вместе идем с Мариной и ее мужем в ресторан, прихватив для смелости Дудакова. Мне от этого становится просто спокойно.