Пока шагал в направлении стола, где одно место оставалось свободно, мозг пытался осмыслить ситуацию. Тот факт, что рядом с Марией восседал Тимофей Золотарёв, меньше всего смущал. Отдавать парня в руки идеологического противника было большой глупостью. Наверняка, региональные власти надавили на все рычаги, чтобы избежать передачи столь ценного свидетеля.
Едва Черов приблизился к столу, все пятеро оторвали взгляд от тарелок и выжидающе уставились на новичка. Оставалось решить, кто из двух незнакомцев, занимающих места с торцов, является руководителем группы. Черов интуитивно решил, что тот, кто постарше и посолидней. И не ошибся. Сидящий с права выглядел как типичный геймер: сутулый, щурящийся от напряжения, пальцы рук непроизвольно подрагивают, будто он только что снял интерактивные перчатки или выпустил мышку.
— Майор Дерюгин? — понизив голос до шёпота, спросил Черов.
— Присаживайся, лейтенант, — кивнул Арсений Леонардович, — Не стоит привлекать внимания отдыхающих.
Затем он поднял руку и помахал кому-то. От места раздачи подошла девушка с подносом и выложила перед Черовым набор блюд из меню пансионата. В целом, здоровая и полезная пища, выглядела не очень аппетитно, хотя и была украшена ягодами и разводами разноцветных соусов.
— Подполковник Калугина сказала, что вы введёте меня в курс дела, — начал Черов, решив продемонстрировать деловую хватку и сразу взять быка за рога.
— Угомонись, лейтенант, — оборвал Дерюгин и отодвинув тарелку с кашей, поддел вилкой сырник, обильно политый сметаной и сиропом, — Тебя разве не учили в детстве, что за едой не следует вести беседы. Пища скверно пережёвывается и плохо усваивается.
— Извините, — промямлил Черов, переглянувшись со старыми знакомыми и, поняв по их смеющимся глазам, что лучше не спорить, принялся за еду.
Больше, до конца трапезы, никто не проронил ни слова.
После ужина, согласно распорядку дня, полагалась прогулка на свежем воздухе.
Черов, следуя инструкции, передал ключи от «буханки» начальнику, дождался, когда «старички» получат в гардеробе, сданные на хранение вещи, и вернулся к предыдущему вопросу, полагая, что, вот теперь-то, время для инструктажа самое подходящее.
Майор равнодушно кивнул и повёл группу в парк, выбирая места с наименьшим скоплением отдыхающих. Это понятно. Чужие уши не должны греться на секретных сведениях.
Исключение составил лишь геймер. Вспомнив о неотложных делах, он, отдав честь двумя пальцами к непокрытой голове, удалился в сторону жилого корпуса.
— Он не с нами? — Черов сделал третью попытку завязать хоть какой-то разговор.
— Это наш айтишник, — сухо отозвался Дерюгин, выбирая самую невостребованную отдыхающими дорожку, ведущую в глубину смешанного леса, — У него начинается великая депрессия, если надолго теряет связь со своими гаджетами. Знаешь, что такое великая депрессия?
— Ну-у-у… — протянул Черов, предполагая, что это какой-то тест на сообразительность или вступительный экзамен, — В Соединённых Штатах Америки так назывался период с 1929 по 1933 годы, когда страну накрыл экономический кризис. В России нечто подобное произошло в…
— Стоп! — потребовал майор, — Историю, значит, любишь? А я спрашивал о психиатрии. Видишь ли, Читер не совсем человек, в привычном нам понимании. Подробности говорить не буду, вскоре сам поймёшь. Короче, он быстро впадает в тоску, появляются симптомы безразличия и подавленности. Мы тут паспортными данными не пользуемся. В целях конспирации. Поэтому тебе тоже требуется псевдоним. Как тебе оперативный позывной Нестор? Он, кажется, был первым историком на Руси.
— Разреши представиться: Хой, — ткнул в бок Мельников, — Я просил оставить Гизмо, но майор сказал, что погоняло слишком известно в Отрадном. Секретность, крути её в душу! Только не путай в моём позывном букву «о» на «у», как некоторые.
При этом, Родион с такой неприязнью взглянув на майора, что сразу стало понятно, кто путает буквы.
— Я не против, — пожал плечами Черов, — А как обращаться к вам?
— Зови Дементор, — представился Дерюгин, не объясняя значение прозвища.
— Дементий по-нашему, — проглатывая смех, шепнул Мельников, — Он, вообще, чудик. Его отца назвали Леонардо в честь черепашки-ниндзя из мультика.
Майор сделал вид, что не слышит насмешек подчинённого и продолжил представлять сотрудников:
— С Марией ты знаком. Так же в курсе её оперативного псевдонима.
— Манюня! — впервые улыбнулся Денис и протянул руку агентессе РВСР.
— С Тимофеем всё сложнее, — продолжил Дерюгин, он же Дементор, — Его позывной определили, как «Попаданец», хотя такому явлению нет ни подтверждений, ни научных объяснений. Одна конспирология, основанная на неких литературных жанрах, получивших распространение в среде писателей-фантастов. Аналитики из конторы сделали краткий обзор, с перечислением возможных случайных отклонений, основанных на флуктуации квантового поля. Там слишком заумно, пересказывать не буду. Тем более, что это, в основном, теории, которые, заметь, нам следует все проверить. Понимаешь?
Черов кивнул, размышляя, что стоит за словами начальника группы. Он шутит, проверяя реакцию новичка или говорит абсолютно серьёзно?
— Про попаданцев я читал в книжках. Довольно прикольно, если особо не вникать. Скорее мистика, фэнтези, чем что-то реальное. Больше сказка, чем научная фантастика. Хотите более подробно освещу вопрос? Я много читал подобной литературы и вполне могу выступить диванным экспертом.
— Благодарю, но буду иметь в виду, — отказался майор, — В начале двадцать первого века учёные во всю старались создать цифровую копию человеческого мозга. Были определённые подвижки, тем более, что исследования щедро оплачивались инвестиционными фондами. Богатые люди желали бессмертия и вкладывали много средств даже в нелегальные лаборатории. Вполне возможно, что кому-то удалось перенести сознание одного индивидуума в мозг другого, подавив и поглотив более слабый разум. Ты же читал досье Золотарёва?
— Да, — подтвердил Черов, — Парень из небольшого населённого пункта в курортной зоне, с психическими отклонениями… забыл диагноз… нанимается сантехником в Пегас-Сити, подписывает контракт с администрацией, после чего исчезает и объявляется в розыск. Спустя полгода приходят в себя на опушке Корабельного леса вместе с Марией Сафоновой. Оба не помнят своего прошлого, но при этом, неплохо ориентируются в непривычной для них локальности и легко добираются до Отрадного, где на них совершаются два нападения.
— Не так уж легко, — впервые подал голос Тимофей, — Думали, сдохнем по дороге. Я всё подробно написал в объяснительной. Даже перечислил видения, которые со мной случались. Допустим, что я — это уже не Золотарёв, тогда, кто я?
— Разберёмся, — успокоил Дерюгин, — Сейчас главное. Золотарёв страдал замедлением интеллектуальных процессов, слабостью эмоциональных реакций, медлительностью. Грубо говоря, был психически неполноценен. В медицине подобное именуют брадипсихией. Диагноз подтверждается заключениями лечащих врачей, выписками из областного диспансера, где Золотарёв стоял на учёте и показаниями родственников. Тебе интересно, почему он до сих пор здесь, а не в Пегас-Сити?
— Я опер! Могу найти логическое обоснование этому! — обиделся Черов, — Скорее всего полковник Пучков связался с коллегой из Лазурного и тому удалось найти родственников Золотарёва. Те подали апелляцию в Верховный суд и до его решения парень остаётся под присмотром регионального МВД. Так?
— Верно, — подтвердил майор.
Черова переполняла гордость за себя, и он решился задать вопрос, волнующий его больше всего.
— Если с Золотарёвым понятно, то как здесь оказалась Мария? Этого мне просчитать не удаётся. По сводкам она депортирована в Мурманск.
— Про это забудь, — жёстко отсёк Дерюгин, — Родная контора Манюни подсуетилась. Вопрос решался на самом верху и нам про то знать не положено. Но скажу другое, последнюю неделю мы не теряли даром времени и сумели восстановить память Сафоновой. На сколько это возможно без последствий для ментального здоровья. Любопытные всплыли подробности.