Не открывать дверь на звонок.
Не откликаться на стук.
Гостей сверять по документам.
Документам не верить.
Газетам не верить.
Смешному не доверять.
От грустного не плакать.
На крик «Стойте, вы выиграли автомобиль!» бежать, прятаться, сидеть, пока не стемнеет.
В темноте не выходить.
То же самое на крик «Получите приз – вот он, комбайн уже ваш – ну, бери!» – бежать, рвать когти, петлять и на крик «Куда ж ты, сука, бери комбайн, подонок!» постараться повысить скорость и снизить шумность бега.
Не вскакивать в автобус – там могут быть сообщники с деталями комбайна.
Даже удар по голове не заставит вас взять эту коробку.
К тому, кто вам скажет: «Я хочу вам сделать подарок ко дню рождения», – не поворачиваться спиной. Отойти на шаг, взять камень. Стать спиной к стене, шипеть: «Документы предъяви, гад…» Документам не верить…
При повторной фразе «Я все-таки хочу вам подарить ко дню рождения…» бить камнем… И опять рвать когти, метаться, громко звать милицию. При появлении милиционеров бежать еще быстрее и дальше, петлять между деревьями – они могут стрелять… Вам отвечать на огонь не надо – лучше молчать.
Мимо банка, который обещает шестнадцать процентов годовых, идите быстро, не оглядываясь. Лучше ехать на общественном транспорте – это будет быстрее, и пассажиры не дадут вам выскочить и оформить вклад.
Запомните: окликать на улице вас может только враг!
Не доверяйте голосу, который вам кажется знакомым. Пусть назовет свои приметы, потом ваши – после этого повесьте трубку.
В аптеку заходите осторожно. Лекарства надо тут же пробовать, чтобы не было фальшивых. Если стало плохо – все в порядке. Можете проверить: что бы вы ни принимали от импотенции, пока не поменяете женщину – ничего не произойдет.
Хотите, зайдите в избирательный участок и проголосуйте – результат, который будет, уже был.
Если видите надпись «Китайский ресторан», идите смело, там подадут то, к чему вы привыкли с детства.
Названия, конечно, у них свои – по-сычуаньски, по-кантонски, по-пекински, но это будет тот суп, и тот борщ, и то жаркое, и те макароны по-флотски, на которых с детства держится ваша гордость и независимость.
Китайскому ресторану можно доверять.
Все мы будем китайцами рано или поздно. Их дети даже от смешанных браков всегда китайцы.
Но перед тем как влиться в великий китайский народ, надо выжить в этом, о чем и трактует этот трактат.
Я не знаю, кто я
Я и не знаю, честная я или нечестная.
Меня посади квартиры распределять и проверяй.
А когда мне нечего украсть, может, я и честная.
Я и не знаю, добрая я или недобрая…
Вот будет, что дарить, – проверю.
Скупая или нескупая, кто его знает? Когда денег нет. Вот дай денег – и проверяй.
Вот может быть, я модница.
Вот мне сорок лет, а я так и не знаю.
Может, я бриллианты люблю носить, ну скажем, в ушах.
Может, цепь золотую люблю носить.
Может, я устрицы люблю!
Может, я вообще дизайнер?!
И сама могу расставить мягкую мебель и кухонный гарнитур, и бассейн украшу цветами прямо по воде.
Больше того скажу – может, я в Испании люблю отдыхать! На островах.
Представляешь – окажется вдруг.
С ума сойти!
Или забуду про семью, возраст, удачно выйду замуж, и окажется, что я в Израиле.
И окажется, что я очень люблю евреев.
И мне все равно, кто какой национальности, представляешь? А я вроде интернационалистка.
Может такое быть? Может!
При хорошей жизни может.
Дайте попробовать!
Специальным постановлением правительства.
«Пусть такая-то такая-то себя пробует на разных почвах, пока не расцветет».
Невозможно в нищете понять: добрый ты или скупой? Или дизайнер, или честный?
К большому сожалению, оно все проверяется, только когда есть деньги.
Вот беда ж: ни разу не видела, чтоб возле нищего толпа крутилась.
Он-то, конечно, щедрый, но копейки у него не выпросишь. Все крутятся возле тех, кто что-то имеет.
«Нечестный он, – кричат, – жадный, наше всё украл!» Наверное.
Когда у тебя ни черта нет и не было, не поймешь, что у тебя украли.
И где оно все лежало.
И почему ты сама не украла, если он у тебя украл?
Если ты всю жизнь своими глазами видела, что у тебя нечего украсть.
Вот поделиться – он должен, вот тут правильно говорят.
А ворует, рискует и страдает пусть сам один.
Кто это?!
Кто-то тебе звонит и грубо сразу:
– Кто это?
Как только ты ему так же: «А это кто?..» – он пропадает.
То есть он, сволочь, знать хочет, а отвечать боится… Ты, сволочь, сам кто?
Кто сам – я спрашиваю!
Я тебя, сволочь, знать хочу…